Никогда не влюбляйся в повесу

Карлайл Лиз

— Боже мой! Камилла! — жалобно простонал он, с горечью взглянув на ее прекрасное лицо. — Выше голову! Смотри веселей! Кто захочет еще раз взглянуть на женщину, если она не стоит и одного-единственного взгляда? А ты сидишь с таким видом, будто я везу тебя на гильотину!

— А разве нет? — процедила его спутница, смерив графа взглядом. — Сколько я уже здесь? Шесть недель, п'est-ce pas? Шесть недель — в этой промозглой сырости, от которой выть хочется! Да еще все эти ханжи при виде нас обоих воротят нос! Тоска такая, что скоро и гильотина покажется развлечением.

— Проклятие,

Камилла! — Взбешенный граф щелкнул кнутом, и лошади помчались рысью. — Ты просто неблагодарная маленькая дрянь!

Женщина высокомерно расправила плечи, даже сейчас не желая откинуться на мягкую спинку сиденья.

— Возможно, ну и что? — пробормотала она себе под нос — обращаясь не столько к нему, сколько к себе. — Жалко, что сейчас не весна. Может быть, тогда твой идиотский план и сработал бы.

Услышав это заявление, граф расхохотался во весь голос.

— Сладкая моя! Боюсь, ты можешь просто не дождаться весны!

В ответ она смерила его презрительным взглядом.

— Да, возможно, — согласилась она. — Впрочем, как и ты… папочка!

Памела, леди Шарп, стояла в гостиной у окна. Облокотившись на спинку стула, она любовалась городской суетой Мейфэра, где в этот час кипела жизнь. Она так засмотрелась, что не сразу заметила в толпе высокого мужчину в темном плаще, который, похоже, куда-то спешил. Скользнув по нему беглым взглядом, она тут же забыла о нем, потому что как раз в этот момент дождь перестал наконец моросить, тучи, с утра обложившие небо, раздвинулись и между ними блеснул лучик солнца.

Возможно, завтра появятся первые посетители, подумала она. Да, наверняка. К тому же она уже достаточно хорошо себя чувствует — во всяком случае, настолько, чтобы принимать гостей. Сказать по правде, она умирала от желания насладиться своим торжеством. Для нее это была поистине судьбоносная неделя — впрочем, если уж начистоту, то и весь этот год оказался для нее знаменательным. Она представила ко двору только что начавшую выезжать кузину Ксантию, которая, к ее радости, имела в свете оглушительный успех, и почти сразу же после этого события чрезвычайно удачно выдала замуж свою единственную дочь Луизу за наследника графского титула.

И наконец после двадцати лет вполне счастливого брака с обаятельным лордом Шарпом Памела, ко всеобщему удивлению, решилась на такое, чего от нее точно уж никто не ожидал, — она подарила своему мужу сына и наследника, очаровательного голубоглазого мальчугана, точную копию своего отца.

— Миледи? — Неслышно появившаяся горничная подхватила графиню под руку. — Может быть, вам лучше лечь?

Именно в этот самый момент человек в темном плаще проходил мимо окна ее гостиной.

— О! — ахнула Памела, указав на него пальцем. — Смотри! Энн, останови его! Беги же за ним, слышишь? Немедленно приведи его ко мне! И поторопись!

— Мадам? — Энн озадаченно нахмурилась.

— Ротуэлл! — Леди Шарп, как безумная, забарабанила по стеклу. — Я ведь только вчера послала ему письмо! Что ты стоишь столбом, глупая?! Я должна увидеть его — немедленно, слышишь? Да беги же за ним, Энн!

Энн слегка

изменилась в лице — однако перечить хозяйке не осмелилась. Сбежав вниз, она велела младшему лакею бежать во весь дух по Ганновер-стрит вдогонку за лордом Ротуэллом. Лакей слегка поломался — репутация барона, его вспыльчивый, тяжелый нрав были известны всему Лондону, — но потом все же послушался. Однако, как ни странно, все обошлось. Похоже, лорд Ротуэлл уже успел расквасить носы всем, кому считал нужным это сделать, поэтому он почти безропотно позволил лакею отвести себя в дом.

Графине приняла его в своей собственной маленькой гостиной — ради такого случая она не стала переодеваться, оставшись, как и была, в домашнем платье и изящном чепце. Когда барон вошел, она сидела, положив ножки на любимый стул своего мужа — тот самый, на котором обычно сидел лорд Шарп, когда у него разыгрывалась подагра.

— Киран, дорогой! — пробормотала она, подставив ему щеку для поцелуя. — Надеюсь, ты меня извинишь? Видишь ли, я еще не встаю.

— Конечно! — Ротуэлл уселся в кресло напротив нее. — Памела, я не понимаю, с чего на тебя вообще напала блажь принимать гостей?

Леди Шарп ослепительно улыбнулась:

— Знаешь, почему я всегда любила тебя больше всех остальных моих кузенов? За эту твою грубую откровенность, мой мальчик!

За его грубую откровенность? Похоже, эта фраза будет преследовать его весь день.

Но глаза леди Шарп сияли искренней радостью.

— Ну, мой дорогой, может, объяснишь все-таки, с чего это тебе вздумалось меня избегать?

— Видишь ли, Памела, со вчерашнего дня я практически не был дома.

— Да уж, я чуть в обморок не упала от удивления, увидев тебя на улице в дневное время. — Леди Шарп сморщила нос. — Я не в восторге ни от общества, которым ты предпочитаешь окружать себя, ни от твоего ночного образа жизни. Впрочем, не стоит об этом. Кстати, не хочешь меня поздравить?

При этих словах Ротуэлл чопорно выпрямился.

— Конечно, дорогая. Прими мои поздравления. Я благодарю Бога за то, что все обошлось, — добавил он. — Это было чертовски опасно для тебя, Памела. Я искренне рад, что все уже позади.

Леди Памела удивленно подняла свои изящно очерченные брови.

— О чем это ты? Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего особенного, Памела, — ответил он. — Просто надеюсь, тебе не придет охота повторить это еще разок.

— В моем-то возрасте? — Леди Памела метнула в его сторону насмешливый взгляд. — Я бы сказала, что это маловероятно.

— Держу пари, что все эти волнения здорово сократили Шарпу жизнь.

— Да, знаю. Поверь, мне очень жаль. — Леди Шарп, опустив глаза, играла с лентой, которой был обшит ее носовой платок. — Но, Киран, ты же сам понимаешь — Шарпу нужен был наследник.

— А что в конце концов будет с моим титулом, Памела? — наконец спросил он.

— Ты имеешь в виду — когда тебя не станет? — Леди Памела с досадой отбросила в сторону платок. — Думаю, и титул и все остальное унаследует кто-то из твоих кузенов Невиллов. Впрочем, тебе ведь это безразлично, разве не так?