Никогда не взрослей!
Шрифт:
— Твоя бабушка призрак? Здорово!
— Не знаю, Фрэнк…
— А ты кому-нибудь говорил об этом?
— Даг, это не смешно.
— А я и не смеюсь.
— Мне не поверят. Ее видят все и общаются с ней, но я чувствую, что с ней что-то не так.
— А когда она ест, еда падает на пол?
— Я никогда не видел, чтоб она ела. Она еду всегда забирает с собой в комнату.
— Странно.
— Вот именно!
— Рэй, я хочу увидеть твою бабушку.
— У нее кошачьи глаза.
— Тем более.
— А может, она держала у себя много кошек, и, когда одна из них умерла, то вселилась в нее?
— Не мели чепухи, Фрэнк.
— А почему нет?
— Потому что ты только что это придумал.
— Я слышал подобную историю когда-то… Говорю вам!
— Нет, ребята, здесь дело в другом…
— В чем же?
— Если бы Фрэнк не был болен, можно было бы взять вас с собой. Но ты, наверное, точно подхватишь воспаление легких, если выйдешь на улицу.
— Может, мне пойти с тобой?
— Верно! Пусть Даг увидит все своими глазами, а потом расскажет мне.
— Ладно, я не против. Пусть будет Даг.
Фрэнк посмотрел на нас, словно решался сказать что-то важное, и резко выговорил:
— Давайте, сыграйте со мной в морской бой, я вас всех обыграю!
Мы с Дагом переглянулись. Нам стало понятно, что Фрэнку скучно на самом деле, и не так сильно его волнуют вопросы о призраках, сколько препровождение собственного досуга, который в связи с болезнью оказался, мягко говоря, не важным.
— Хорошо, Фрэнк, я, пожалуй, начну.
Фрэнк встал с кровати и подошел к своему шкафу, откуда достал коробочку с морским боем.
— Начнем, — сказал Фрэнк, сидя на своей кровати, напротив Дага Мерфи.
Я сидел и наблюдал за ними. В их лицах читалась вдумчивость. Никто не хотел проигрывать, особенно, если есть зритель. Фрэнку победа была нужнее, он хотел показаться лучше в собственных глазах, в то время, как Дагу нужно было всего лишь подтвердить свое преимущество.
Глядя на них, я погружался в себя. Я открывал в себе новые страхи, и тут же пытался бороться с ними. Я говорил себе, что я еще слишком мал, чтобы со мной что-то случилось.
В комнату внезапно заглянула мама Фрэнка, чтобы посмотреть, чем мы занимаемся. Я резко оглянулся назад.
— Да, мам, мы играем, — ответил Фрэнки.
И дверь снова закрылась.
Я захотел спать.
— Здравствуйте, миссис Кеннеди!
— Здравствуй, мой мальчик.
— Как ваше здоровье?
— Все в порядке. А ты как поживаешь?
— Отлично, миссис Кеннеди!
— Вот и славно! Вы отличного внука воспитали.
— Спасибо, мама. Садись, тебе нужно присесть.
— О, если бы ты знала, сколько я насиделась там…
— Все-таки присядьте, миссис Кеннеди. Я сейчас принесу для вас плед, вам так будет уютней.
— Спасибо мои хорошие.
И когда мама отвернулась, а папа пошел за пледом, бабушка резко повернулась ко мне, и ее зеленые глаза стали ярко зелеными, и она сказала:
— А ты не хочешь, чтобы твоей бабушке было уютно в этом доме?
Я стоял и не знал, что ответить. Мне казалось, что сейчас мама обернется и скажет ей, чтобы она не говорила таких глупостей, но мама, будто не слышала ее…
— Нет, бабушка, хочу…
— Что ты сказал, сынок?
— А?
— Ты что-то сказал сейчас?
— Н-нет…
— Все в порядке?
— Да.
Бабушка обернулась, и глаза ее стали обычными.
Я поднялся к себе в комнату, пока родители с ней о чем-то болтали. Потом я слышал, как ей включили телевизор, и она стала что-то смотреть. Телевизор работал громко, потому что она плохо слышала.
Я спустился с лестницы, и незаметно стал приглядывать за ней. Она сидела спокойно, неподвижно. Она не видела меня, но я ощущал на себе ее взгляд. Мне становилось жутко, я хотел обо всем рассказать родителям, но взрослые в такое не верят.
— Посмотри с бабушкой телевизор.
— Что?
Я испугался. Я понял, что меня застукали, и на секунду подумал, что это она… Но это был голос мамы.
— Посмотри с бабушкой телевизор, Рэй.
— Хорошо!
Я подошел — она на меня даже не взглянула. Я уселся на самый край дивана, как можно дальше от нее, но я чувствовал той стороной, что была ближе к ней, какой-то холод.
Через минуту подошла мама. Она ее обняла, и на лице у мамы появилась счастливая улыбка, и она села рядом с ней.
Мы смотрели «Я люблю Люси». Маме нравился этот сериал, бабушке, по выражению ее лица, похоже, было все равно.
Мама смеялась от души. Казалось, по ее щекам вот-вот покатятся слезы.
Она не хотела замечать ничего вокруг, она хотела замкнуться на своем минутном счастье, и чтобы ее никто не тревожил.
Свет в гостиной был слабым, мне хотелось все время рассматривать углы и темные места комнат.
— Рэй, дорогой. У нас открыта дверь? Почему я чувствую холод?
— Не знаю, мам.
— Пойди, проверь.
Я встал и пошел к двери. Она была закрыта, но не заперта.
— Дверь закрыта! — крикнул я.
— Странно… Ну, садись к нам.
— Я, пожалуй, поднимусь к себе.
Я быстро поднялся по ступеням и захлопнул дверь своей комнаты. Я посмотрел на часы — было двенадцать ночи. В комнате стояла пугающая тишина, но дверь открывать мне не хотелось. Я посмотрел на ручку двери, она стала покрываться инеем. Стало еще холоднее, изо рта стал выходить пар. Я подбежал к двери, повернул ледяную ручку и открыл дверь. Мигом спустился вниз и увидел маму, обнимающую мою бабушку. Она тоже была покрыта инеем. И все в комнате было покрыто инеем. Одна бабушка сидела, как ни в чем не бывало. Она продолжала смотреть телевизор, экран которого покрывался ледяной коркой.