Никола Тесла. Безумный гений

Флакко Энтони

Перед уходом Тесла стоя подписал счет, напряг мышцы и набрал в легкие воздух. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как любопытные взгляды сверлят его спину, но продолжал идти, не оглядываясь, расправив плечи и глядя перед собой. Задержавшись у выхода, он согнул локоть, словно взял под руку даму, и, по-прежнему у всех на виду, вывел свою невидимую спутницу в ненастный вечер. Теперь можно было забыть об осторожности: шум дождя заглушал смех.

* * *

Вцепившись в локоть почетного гостя, Корин Уоттерс повлекла его через вереницу церемонных светских знакомств,

мягко, но неумолимо, как подобает достойной женщине, взявшей на себя чрезвычайно важную миссию. Цель у милой леди и вправду была самая что ни на есть благородная: вонзить невидимый кинжал в сердце Томаса Эдисона, посмевшего остаться глухим к ее чарам. Миссис Уоттерс не принадлежала к числу выдающихся людей, однако располагала средствами и связями, чтобы нанести строптивцу весьма болезненный удар. С каких это пор «я женат» стало убедительным оправданием? Какой мужчина отвергнет женщину, которую находит привлекательной? Впрочем, мистер Эдисон отверг ее не потому, что находил непривлекательной, а потому, что, видите ли, считал себя выше радостей плоти.

Мириться со столь оскорбительным высокомерием миссис Уоттерс не собиралась.

Но куда оскорбительнее была истинная причина равнодушия Эдисона, которую не могли скрыть никакие отговорки: разница в возрасте.

Возраст.

Ее возраст.

Она сама.

Рана была глубока, обида взывала к мести. Корин Уоттерс решила стать добрым ангелом для этого Теслы. Поддержать яркое дарование, способное укоротить амбиции великого и ужасного Томаса Алвы Эдисона.

И вот настал долгожданный вечер, когда мистеру Тесле предстояло пополнить ряды придирчиво отобранных хозяйкой дома молодых людей с блестящими перспективами. Сказать по правде, для самой миссис Уоттерс самой желанной перспективой была бы помолвка одного из этих многообещающих джентльменов с одной из ее дочерей. Ничуть не меньше устроительницу приема интересовало, найдет ли Тесла общий язык с гостями. В том числе с мужчинами: она вовсе не была наивной дурочкой.

Миссис Уоттерс зорко следила, не промелькнет ли между новичком и кем-то из ее подопечных искра взаимной симпатии. На правах хозяйки вечера она была почти избавлена от необходимости вести беседу самой и могла позволить себе роскошь молча наблюдать, собирая тайную коллекцию мимолетных влечений, прочных связей и неожиданных поворотов судьбы, которые оставались незаметными для остальных.

Но не для Корин Уоттерс. Зал для приемов располагался на первом этаже трехэтажного викторианского особняка. Миссис Уоттерс передвигалась среди гостей легко и плавно, как акула в знакомых водах. По скованным манерам и странной осанке мистера Теслы можно было заключить, что ему страшно неловко, однако чувства почетного гостя хозяйку не волновали. Алхимия человеческих судеб весьма сложна и требует особого внимания. Для миссис Уоттерс светская жизнь заключалась в бесконечной череде представлений; остальное было de riguer, вроде болтовни ни о чем, кремовых пирамидок на пирожных или пышной пены нью-йоркского шампанского. Ровно в полночь дедушкины часы возвещали конец вечеринки; гостям по-прежнему улыбались и их потихоньку выпроваживали. Хозяйка дома и ее прислуга отработали эту процедуру до мельчайших деталей.

Никола позволил миссис Уоттерс таскать его от одного гостя к другому, словно ходячий автомат. Хорошие манеры не требовали особой сосредоточенности. Хотя остальные протеже хозяйки старательно изображали непринужденное дружелюбие, в зале витал дух интриг и тщеславия, прямо как при кайзеровском дворе. Никола решил, что его новых знакомых ожидает блестящее будущее. Сам он еще не до конца овладел всеми премудростями американского светского этикета и флирта с американками. К тому же от большинства гостей исходила колючая, агрессивная энергия, и чтобы сопротивляться ее потокам, требовалось немало выдержки. Теслу всюду преследовали хищные, оценивающие взгляды; в безупречно вежливых репликах слышались отчетливые саркастические нотки и сквозили намеки, понятные всем, кроме новичка.

Громкий смех гостей очень скоро стал докучать Николе. Их разговоры по преимуществу сводились к упражнениям в остроумии над теми, кто был достаточно далеко, чтобы расслышать. Обладавший острым слухом Тесла без труда определил, что статус любого гостя был прямо пропорционален числу отпускавшихся на его счет комментариев и громкости сопровождающего их злого смеха.

На местном наречии процесс символического выдергивания ковра из-под ног несчастной жертвы с последующим наблюдением за тем, как она барахтается, пытаясь восстановить потерянное равновесие, назывался «шпильками». Здешние коалиционные игры в очередной раз напомнили Тесле кайзеровскую свиту, эту стаю надутых снегирей. Хуже всего приходилось кучке бедолаг с самым низким общественным положением, которых открыто высмеивали в их присутствии.

Даже на безопасном расстоянии, в старом добром кресле-качалке перед окнами-глазницами, атмосфера в зале для приемов казалась такой зловещей, что у Николы холодели руки и ноги. Внезапно раздался страшный грохот: это один из официантов уронил поднос с шампанским. Миссис Уоттерс отпустила локоть Теслы и, бросив на ходу что-то вроде: «Подождите, пожалуйста», – отправилась ликвидировать последствия маленькой катастрофы.

Никола впервые за весь вечер оказался предоставлен самому себе. Стиснув мышцы железной хваткой, он оставил на связи с реальным миром лишь малую толику сознания и сосредоточился на связи электромагнитного поля и земного притяжения.

Вопрос заключался в том, вызвана ли гравитация массой земли или существует в виде особого поля, равномерно распределенного по Вселенной и создающего притяжение между телами, обладающими достаточной массой…

На этом месте размышления Николы прервал звонкий женский голос, вежливо, но настойчиво вопрошавший:

– Мистер Тесла, не могли бы вы объяснить мне с точки зрения науки, почему небо голубое? Если посмотреть на него сквозь стеклянную призму, синий распадается на все цвета радуги…

Что это? Серьезный вопрос? Никола заставил себя отвлечься от гравитации и обратиться к собеседнице, которой оказалась одна из дочек миссис Уоттерс, кажется, старшая. Когда их знакомили, она прятала глаза. А звали ее… Как же ее звали? Эта девушка нисколько не походила на своих пухленьких, жизнерадостных сестер. Она была высокой и худой, одевалась в темные тона и все время смотрела в пол. Миссис Уоттерс представила ей Теслу поспешно и скомканно, рассудив, что нормальный мужчина едва ли заинтересуется самой тощей из ее дочерей.

Так как же ее звали? Никола пропустил имя девушки мимо ушей и теперь жалел об этом. Старшая дочь миссис Уоттерс оказалась не такой уж застенчивой: не побоялась привлечь к себе внимание и громко задать вопрос. Да и вопрос оказался интересным. Чтобы ответить на него, Николе пришлось вернуться на землю.

– Ах, да! Небо! Почему небо голубое? Замечательный вопрос, не правда ли? Он подводит нас к дискуссии о природе световой энергии и энергии в целом…

– Возможно. И все-таки, почему голубое? Не зеленое и не желтое?