Никола Тесла. Безумный гений

Флакко Энтони

Окончательно перебравшийся в реальный мир Никола чувствовал жгучие взгляды остальных гостей, с острым любопытством ожидавших его ответа. Он подумал, что многие из них и сами были бы не прочь узнать, отчего небо голубое, однако лекция по физике едва ли входит в их планы на вечер. Тесла решил притвориться, будто в зале нет никого, кроме дочери миссис Уоттерс, и начал, обращаясь к ней одной:

– Боюсь, нам все же придется затронуть проблему преломления света, – он улыбнулся, – поскольку в действительности небо вовсе не голубое! Оно, как вы верно заметили,

переливается всеми цветами радуги, ведь солнечный свет обладает способностью рассеиваться. Так уж получилось, что наше зрение охотнее всего воспринимает именно голубую световую волну. Итак, небо голубое, но только в человеческих глазах. Другие существа видят его иначе.

Все ждали, что скажет дочь миссис Уоттерс. Девушка медленно кивнула, раздумывая над его словами. Разговор о столь сложных материях совершенно ее не смущал.

– Другими словами, – произнесла дочь миссис Уоттерс, бесстрашно глядя Тесле прямо в глаза, – в атмосфере существует некий фильтр, который не позволяет нам увидеть небо таким, каково оно на самом деле?

Никола рассмеялся:

– Да! Совершенно верно! Так оно и есть!

Девушка удовлетворенно улыбнулась. Никола лихорадочно искал новую тему для продолжения разговора, но тут вернулась миссис Уоттерс. Интерес, который почетный гость проявил к самой неказистой из ее дочек, стал для пожилой хозяйки дома сюрпризом, но сюрпризом, несомненно, приятным.

– Ага, мистер Тесла! Я вижу, вам удалось увлечь мою девочку! Интересно, о чем же вы рассказываете, если даже она слушает не перебивая?

Время остановилось.

Теслу сковал ужас.

Он никак не ожидал, что придется вести беседу сразу с двумя дамами! Он ведь так и не вспомнил, как звали девушку, был только что представлен и успел поговорить на весьма интересную тему. Да еще и держался с ней так развязно, словно они давно знакомы.

А что, если называть ее просто мисс Уоттерс? Что говорят по этому поводу правила американского этикета, Никола не имел ни малейшего представления. А вдруг хозяйке и ее дочкам такое обращение покажется оскорбительным? Не зря же они назвали ему свои имена.

А может, лучше признаться? Прямота у американцев в почете. Но тогда его сочтут обманщиком, ведь сначала он притворялся. А это уж точно оскорбительно, не так ли?

В этот леденящий миг Никола понял: это случилось снова. Он вечно настраивает людей против себя. Что ж, возможно, на этот раз чистосердечное признание станет для него хоть слабенькой, но защитой.

– Миссис Уоттерс, боюсь, я…

– Мистер Тесла! – вмешался один из гостей. – Из вашего ответа на замечательный вопрос мисс Уоттерс следует, что вы усматриваете связь между светом и электричеством. В отношении частоты, если я правильно понимаю.

Мисс Уоттерс! Хвала небесам! Если близкому знакомому называть девушку мисс Уоттерс не возбраняется, значит, ему и подавно. Никола был спасен.

– Да. Мисс Уоттерс затронула проблему…

– Если вы так хорошо разбираетесь в вещах, в которых я, к примеру, ничего не смыслю, – ваш покорный слуга всего лишь скромный негоциант, – ваша святая обязанность убедить американцев в благотворном воздействии электрического освещения и внедрить во всех наших городах. – Собеседник изобразил шутовской поклон. – Мое имя Джеймс Д. Кармен, на случай, если вы забыли.

Джеймс Д. Кармен обращался к Николе, а смотрел на мисс Уоттерс; судя по всему, статус старшей дочери хозяйки дома существенно вырос, и Тесле было приятно сознавать, что в этом была и его заслуга.

– Рад познакомиться, сэр, – произнес Никола. Со стороны мистера Кармена было не слишком вежливо разговаривать, не глядя на собеседника, но Тесла легко простил ему эту оплошность.

Мисс Уоттерс бросила на Кармена уничтожающий взгляд:

– Я имела в виду совсем не уличные фонари, мистер Кармен. Неужели нам не хватит тех, что уже есть?

– Вполне, – усмехнулся Кармен. – Но зачем останавливаться на достигнутом?

– Мистер Кармен, я как раз собираюсь получить патент на электрический генератор переменного тока, чтобы освещать город специальными дуговыми лампами. Что бы там ни говорили защитники постоянного тока, с такими фонарями ночью на улице будет светло, как днем.

По залу прошелестел изумленный вздох. Хорошо воспитанные гости восхищались смелым начинанием, те, что попроще, не таясь, смеялись над идеей превратить ночь в день.

Мистер Кармен с любопытством разглядывал Николу, словно насекомое под стеклом микроскопа. Предприниматель собирался что-то спросить, однако его опередили.

– Джозеф Ходли, мистер Тесла! – представился изнеженный красавчик в костюме от лучшего портного. Он шагнул вперед, дохнув на Николу шампанским, схватил молодого человека за руку, прежде чем тот успел увернуться, и принялся ее трясти. – Учтите, ни единому слову Кармена верить нельзя! – заявил Ходли и подмигнул Николе, будто приглашая его посмеяться над превосходной шуткой.

Все это время он не спускал глаз с мисс Уоттерс.

Нежданные знаки внимания смущали девушку, зато ее мать сияла. Никола подыскивал нужные слова, сомневаясь, стоит ли вообще отвечать. Впрочем, Ходли и не ждал ответа.

– Так вы говорите, откуда вы? – поинтересовался он, перескакивая на другую тему.

Гости уставились на Николу, так что Тесле поневоле пришлось отвлечься от рассуждений об электричестве и световых волнах, а заодно пообещать себе впредь избегать светских раутов.

Чужие взгляды вонзались в Теслу, будто пчелиные жала. Укрыться от назойливых глаз было негде, и он поспешил ответить просто и честно:

– Я родился в Австро-Венгрии, в провинции под названием Лика, в маленьком приграничном городке.

Мисс Уоттерс подхватила нить разговора, стараясь побороть смущение.

– Я слышала, вы говорите на нескольких языках, мистер Тесла, – начала она.

Никола не успел ответить.

– Австро-Венгрия?! Надо же! – вскричал глубоко потрясенный Джозеф Ходли. – Но ведь там все ходят вверх ногами.