Николай Кузнецов. Непревзойденная легенда
Шрифт:
Кузнецов по роду служебных обязанностей часто общался с иноспецами. В прокатном бюро старшим инженером работал немецкий конструктор Заттлер Генрих, приехавший из Кельна по договору от Торгового представительства СССР в Германии. Член коммунистической партии Германии, автор нескольких изобретательских предложений, на УЗТМ с 1930 года, конструктор по прокатному устройству, Заттлер был приметным человеком из «немецкой колонии». Страстный любитель и организатор шахматных турниров, высокоэрудированный инженер, он постоянно находился в центре внимания заводских специалистов. Кузнецов не мог пройти мимо такого талантливого немецкого конструктора, и на почве изучения немецкого языка он завязывает с Заттлером доверительные отношения. А тот, в свою очередь, помог Кузнецову внедриться и освоиться в обществе «немецкой колонии». На тот период Генрих Заттлер являлся, по сути дела, «немецким наставником» для Николая Кузнецова.
Генрих Заттлер
Из воспоминаний брата Виктора Ивановича:
«Николай мне рассказывал: «Когда я впервые в обществе немцев попробовал заговорить на отвлеченные темы, они холодно приняли меня в своей компании. Как потом объяснил мне знакомый инженер Заттлер, высокомерных иностранных спецов шокировал, в первую очередь, мой «славянский костюм», слишком провинциальный для изощренных в модах европейцев. И я решил доказать всем этим чванливым Мунгам, Миттам, что могу выучить и в совершенстве овладеть не только их родным языком, но и показать, что я лучше их знаю историю и культуру немецкого народа, знаю творения Шиллера и Гете, Лессинга и Гейне, а они – лишь ходячие сухие формулы инженерного дела…»
В короткий период времени Кузнецов изучил манеры, стиль, вкус выбора европейской верхней одежды, предпочтение которой отдавали инженеры из Германии. Многие сослуживцы вспоминали, с каким оригинальным вкусом Николай Иванович мог одеться «под немца». Серая шляпа, брюки-бриджи или серый, стального цвета, костюм, экстравагантный плащ, заграничные туфли или ботинки. Обязательно носил ослепительной белизны рубашки и красивые галстуки. Постоянными элементами, присутствующими в его одежде, были трость, очки в роговой оправе и обязательно немецкий журнал в боковом кармане пиджака или пальто. В нем было много необычного, отличающего его от сверстников и сослуживцев.
На тот период хорошее знание немецкого языка, чтение немецких технических текстов и перевод на русский язык давало Николаю преимущество в более точном и профессиональном внедрении и применении конструкторских решений в технологическое производство. Помимо служебных обязанностей, Кузнецов добровольно предложил свои услуги по переводу немецкой технической, проектной документации и каталогов. Поступавшее на «Уралмашинострой» оборудование из Германии было укомплектовано формулярами и документами только на немецком языке. Для монтажных работ, ввода в эксплуатацию требовались предельно сжатые сроки по времени, а также создавалась необходимость экстренного перевода всей немецкой сопровождающей документации на русский язык. Неоценимую помощь в этом направлении оказывал Николай Иванович, что позволяло конструкторскому отделу в кратчайшие сроки осуществлять технологический ввод в эксплуатацию немецкого оборудования и станков.
Кузнецов и после продолжительного рабочего дня не упускал момент, чтобы пообщаться на немецком с иноспецами. Шахматные партии с братьями Заттлер, Генрихом и Паулем, он проводит, соблюдая только немецкую терминологию. Такие методичные уроки «немецкой шахматной игры», сопровождаемые набором специальных терминов, Николай Кузнецов воспринимал с предельно собранным чувством аналитической стратегии.
Проводимые партии в шахматы и наблюдение за происходящими турнирами способствовали развитию особого таланта логического мышления у будущего контрразведчика. Участие в шахматных турнирах с немецкими инженерами не только расширяло кругозор, но и приучало мыслить самостоятельно, без шаблона, позволяло анализировать обстановку и, как следствие, принимать обоснованные решения. Немцы и австрийцы, с которыми Николай Иванович был знаком, не верили, что он простой деревенский парень. По их убеждению, Николай был отпрыском немецких колонистов, и в беседах с ним вели весьма откровенные разговоры. Иноспецы признавались ему, что русские не в состоянии создавать свою хорошую технику и машиностроение. Иностранные специалисты, работавшие на «Уралмаше», были поражены тем, что на строительстве цехов применялся только ручной труд.
Углубленное изучение Германии, ее истории, культуры, экономики и технического потенциала уже тогда позволяло Кузнецову составлять анализ возможностей германской промышленности. К середине тридцатых годов кадровые сотрудники Свердловского областного Управления НКВД в целях совершенствования и изыскания дополнительных каналов поступления информации оперативного и технического характера столкнулись с трудностями. Для внедрения не хватало «настоящих немцев». Чекистам предстояло вновь «создавать» дополнительный «агентурный немецкий аппарат». Одним из таких был спец-агент под кодовым именем «Ученый».
Выписка из служебной характеристики Свердловского УНКВД:
«Находчив и сообразителен, обладает исключительной способностью завязывать необходимые знакомства и быстро ориентироваться в обстановке. Обладает хорошей памятью…»
Перед ним ставятся все более сложные и ответственные задачи оперативно-агентурной деятельности.
Многие биографы Н.И. Кузнецова утверждают, что в период работы в Свердловске он закончил вечернее отделение Индустриального института. В своих воспоминаниях сестра – Лидия Ивановна и брат – Виктор Иванович тоже подтверждают эту страницу биографии легендарного разведчика. Так это или нет, для авторов остается загадкой, одной из невыясненных тайн. По одной из версий, Кузнецов был включен в список учащихся курсов по изучению немецкого языка в Индустриальном институте и успешно закончил их.
Ведущие специалисты-аналитики из Свердловского Наркомата Внутренних Дел справедливо предполагали дальнейшее создание каналов получения детальной информации о промышленных проектах и технологиях Германии. Свердловским чекистам также предстояло сделать все возможное и невозможное, чтобы не допустить утечки технической информации стратегического характера в европейские страны.
Прибывшие на «Уралмашинострой» иноспецы в основном подписывали контракты по линии «Спец-бюро» с целью хорошо заработать как в рублях, так и в валюте. Некоторые вынуждены были искать место работы в связи с безработицей и кризисом. Были и такие, кто спасался от пришедших к власти нацистов.
В марте 1933 года по линии «ВОМТ» на УЗТМ прибыл австриец Рааб Генрих. Высококлассный токарь из механического цеха № 1, Рааб, как и все немцы и австрийцы, отличался трудолюбием и аккуратностью. Как музыкант, он постоянно принимал участие в проводимых концертах. Рааб, как и многие иноспецы, принимал активные действия в создании библиотеки на родном языке.
Немецкая библиотека в «колонии» пользовалась большим успехом. Естественно, что такой возможностью не мог не воспользоваться Кузнецов. Знакомые немцы помогли Николаю стать абонентом этой превосходной библиотеки. Как истинный ценитель классической литературы Германии, Кузнецов заводит дружбу с Генрихом Раабом.
Австрийский станочник, ввиду схожести взглядов и убеждений, проводит для Кузнецова занятия по шлифованию немецкого языка и письменности. Важной составляющей таких уроков было знакомство с бытовыми, домашними особенностями немцев и австрийцев, изучение их взаимоотношений в кругу семьи.
В «колонии» немцев постоянно проводились национальные праздники, где исполнялись народные песни Германии под аккордеон.
В Свердловске немцы вели полноценный образ жизни, посещали театры, филармонию, деловой клуб.