Николай Самохин. Том 2. Повести. Избранные произведения в 2-х томах
Шрифт:
Мы добавили.
Против кафе, возле промтоварного лотка, толпился народ. Продавали, видимо, чтото дефицитное.
– Ананасы? – дурашливо спросил Миша. – Кто последний?
Но это были не ананасы, а безразмерные носки по рубль пятьдесят пара.
– Что вы делаете! – остановил Миша какого-то гражданина. – Рубль пятьдесят! За эти портянки! Еще рубль тридцать семь – и пол-литра!
Но гражданин сердито выдернул плечо и полез в очередь.
А мы с Мишей добавили рубль тридцать семь и взяли пол-литра.
– Мда, – сказал Миша,
ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ МОМЕНТ
Вовка неохотно ел борщ. Мама сказала:
– Если он не будет есть борщ, то никогда не вырастет. Правда ведь, папочка?
– Разумеется! – живо откликнулся папа и незаметно подмигнул маме. – Один мой сотрудник тоже в детстве не ел борща и остался маленьким. Все дяди как дяди, а он – с нашего Вовку.
Вовка разинул рот и опустил ложку в тарелку.
– Даа! – продолжал папа. – Сам маленький-маленький, портфель кое-как поднимает, а борода до колен.
– А он разве не бреется? – спросил Вовка.
– Бреется! – радостно ответил папа. – Четыре раза в день. А она все равно растет.
Мама покачала головой, забрала тарелки, две пустые и Вовкину полную, и положила всем каши.
– Между прочим, – заметил папа, – кашу он тоже не ел. Ни пшенную, ни рисовую, ни гречневую. В общем, достукался. Теперь собственная дочка его на работу возит… в детской коляске. Потеха!
Вовка во все глаза смотрел на папу, каша из ложки капала ему на колени. Папа крутнул головой и, давясь от смеха, сказал:
– Перед праздником всем в тресте премии выдавали. Кому деньгами, кому фотоаппарат, кому ружье. А ему – куклу-неваляшку! Умора, честное слово!
Мама вздохнула и поставила перед ним стакан с компотом.
– Кстати, – сказал папа, и глаза его азартно заблестели, – компот он тоже не любил. Одни ягодки вылавливал. Теперь кается, да поздно. Недавно его кондуктор в троллейбусе так за уши оттрепал – любо-дорого! У кого, говорит, ты, паршивец, проездной билет слямзил? Да еще фотокарточку свою прилепил! Хе-хе-хе! Да! Но вот что хорошо – курить он так и не научился. Соску сосет! Сидит в кабинете и посасывает!
Вовка замлел от восторга и перевернул на скатерть стакан с компотом.
– Ну вот, – сердито прошептала мама. – Довоспитывался! С тобой только свяжись!
– Ты что, не веришь? – обиженно закричал папа. – Чего ты мне подмигиваешь! Я говорю – сосет!..
У САМОГО СИНЕГО МОРЯ
Оказывается, на перроне меня уже ждали. Мужчина в расписных парусиновых штанах вынырнул откудато сбоку и показал мне два пальца.
Я не понял.
– Есть комната на двоих, – сказал мужчина, глядя в сторону. – Пятнадцать минут до моря. Рядом – театр, кино, ресторан, баня, детская консультация и зубоврачебный кабинет. Это будет стоить рубль.
– Комната? – наивно спросил я.
– Нет. Рубль мне, за обслуживание. А комната – как везде.
Я дал ему рубль. Если вам предлагают комнату в таком пышном окружении и всего через три минуты после приезда, не стоит привередничать. Надо ценить чуткость.
Мужчина спрятал деньги в парусиновые штаны, махнул рукой по направлению большого каменного дома и, выставив два пальца, кинулся за следующим клиентом.
Привыкай, сказал я себе, ты на юге, здесь все необычно, говорят, даже Большая Медведица в четыре раза крупнее нашей.
Рядом с вокзалом, под сенью кинжалообразного кипариса, решительный брюнет торговал пирожными. Я протянул полтинник и попросил завернуть одно.
– И коржик дам, – сказал брюнет.
– Не надо, – засопротивлялся я. – И пирожное – тоже. Верните деньги, я пошутил.
– Нет, дам, – настойчиво повторил брюнет. – Вы не знаете, какой это коржик. Мммах! Это такой коржик! Благодарить будете!
Я спрятал коржик в карман и отправился разыскивать комнату…
Ужинал я в том самом ресторане, который был рядом с зубоврачебным кабинетом. Официантка порхала. Официантка расточала улыбки и предупредительно заглядывала в глаза. Потом она суммировала стоимость съеденных мною чебуреков, салата и хлеба, секунду подумала и, больше ничего не обнаружив на столе, бросила на счеты еще семьдесят копеек.
– Так, – сказал я, – конечно, непомерный план?
Официантка скромно потупилась.
– Книга жалоб, разумеется, у директора?
Официантка кивнула.
– А директор в длительной командировке на Земле ФранцаИосифа?
Официантка оскорбленно подняла брови.
– Ну хорошо, – сдался я. – Принесите пачку сигарет.
– Сигареты у швейцара, – сказала она. Швейцар порылся у себя в столике, достал пачку «Лайки» и побрызгал ее одеколоном. Я подал ему гривенник.
– Молодой человек!– возмутился швейцар.
– Виноват! – сказал я и протянул ему еще пятнадцать копеек.
Я вышел к набережной. Кругом благоухали магнолии, кивали головками розы, мерцали седые эвкалипты. Возле фонтана ко мне подошел детина с увесистой треногой в руках и заявил:
– Вы случайно попали в мой объектив. Я не удержался и сфотографировал вас на фоне этого великолепного фонтана.
– Сколько? – спросил я.
– Рубль, – быстро сказал детина.
Я отдал ему рубль и поклялся никогда в жизни не останавливаться на фоне каких бы то ни было фонтанов. Потом рысью спустился к морю.
Море было восхитительным. У берега – желтое, чуть подальше – зеленое, потом голубое и, наконец, темно-фиолетовое. И по этому спектру катились белые барашки.
На берегу стоял человек в светлом костюме, со строгими руководящими плечами. Я подошел и молча протянул ему полтинник.
– Шо такое? – удивился человек. Я сказал, что хочу искупаться.
– Та купайтесь на здоровьичко! – разулыбался человек. – Це ж бес-
платно.
СОЛНЦЕ, ВОЗДУХ И ВОДА