Никто нас не разлучит
Шрифт:
Сероглазого Валеру с тёмными волосами и Семёна он нередко критиковал за работу. Особенно доставалось последнему: «Рыжий, соображай лучше, как тянуть проводку, это тебе не в цирке выступать!» Эдик после его слов обычно самодовольно гоготал. Сёма покуда терпел.
После работы наставник наставлял подопечных, как нужно пить водку. Но в этом занятии юноши не преуспели: то совсем не поддерживали Василия, то пили очень мало, чему тот искренне огорчался. Однажды он уехал к сожительнице в другой район на неделю. Ребята продолжали трудиться самостоятельно.
Развлечений в селе было два: кино, иногда танцы. Практиканты
Из ровесников гостей в клуб ходил только один парень – Олег, длинный, худой, на лице у него часто блуждала насмешливая улыбочка. Он учился в техникуме в областном центре, а остальные ровесники кто уехал устраиваться в общежития техникумов после окончания средней школы, кто в гостях находился.
И вот в эту субботу объявили танцы. Приятели пришли в клуб, поздоровались с местными ребятами, отметив про себя, что далеко не все одеты в модные брюки – клёш от бедра. У них самих брюки были широкие, как Чёрное море.
В середине зала танцевали девочки. Когда приятели вошли, девчата взглянули на Семёна, облачённого в синюю рубаху навыпуск, в открытом вороте которой виднелась тельняшка, подаренная родственником, и засмеялись.
«Моряк», – донеслось до него. Приятели тут же пригласили девушек постарше, которые оказались десятиклассницами. Местные ребята стали переглядываться.
После танцев практиканты вышли вместе с девушками и отправились не спеша вдоль по улице. Семёну приглянулась высокая стройная зеленоглазая девушка Полина с длинной тёмно-русой косой в зелёной блузке. Эдику – невысокая блондиночка Оля в белой кофточке, Валере понравилась девушка в красной блузке Света, имеющая узкое лицо с улыбкой Монны Лизы.
Приятно идти в темноте по тихой засыпающей деревне и беседовать на разные темы. Эдик с Олей вскоре отделились от компании, свернув в переулок. Затем и Валера с избранницей сердца поотстал. Сёма не обратил на это внимания: Полина оказалась интересной собеседницей. У них сразу нашлось много тем для общения. Семёна не покидало чувство, что они знакомы очень давно. Девушка сказала, что после школы собирается поступать на учёбу в областной пединститут на факультет иностранных языков.
Сёма признался, что тоже очень любит немецкий язык, а после окончания техникума собирается получить другую профессию. Тоже поступить в вуз, только на факультет русского языка и литературы. Он вспомнил стихи Гейне, начал читать вслух: «Ich wajs nicht, Was soll es bedeuten, das ich so traurig bin…». Девушка тут же подхватила. Дуэтом дочитали. Полина мечтательно промолвила: «Лорелея» – чудесное стихотворение !..»
За разговорами незаметно прошло время. Они повернули назад и пошли по направлению к клубу. Подруги жили недалеко от клуба и друг от друга. Поравнялись с домом Оли. На скамейке парочка сидела уже в обнимку. Вскоре подошли Валера со Светой. Завели общий разговор. Потом проводили по очереди девочек и отправились к себе. Настроение у парней приподнятое. Эдик поделился впечатлением от сладких поцелуев с Олей. Приятели не могли похвастать скорыми успехами, однако полны были очарования от девчат.
С тех пор каждый вечер они провожали девушек и уединялись с ними. Местные парни стали неприветливыми с практикантами. Костя и Олег временами зло поглядывали на них в клубе и о чём-то говорили между собой при этом. Но те не обращали на это внимания. Вначале пары выходили из клуба вместе, шли по главной улице, оживлённо разговаривая, а затем расходились по переулкам на лавочки.
У Семёна с Полиной оказалось много общего. Многие любимые писатели, поэты, литературные герои, кинофильмы, песни. У них всё возрастал взаимный интерес. Дивное чувство постоянного ликования – то тихое, то восторженное переполняло душу Сёмы. Из-за этого все люди казались замечательными, село Камышное – самым чудесным местом в мире.
Во время работы у Сёмы вдруг возникал образ Полины, и он начинал негромко напевать, не обращая внимания на насмешливые замечания Эдика. Валера тоже иногда говорил, как он знакомится с девичьими прелестями своей подруги.
Семёна возмущала такая болтовня. Его чувство было чистым, возвышенным. Эдуард хмыкал, самодовольно улыбался, временами цедил: «Ну что ты как телёнок…»
В четверг Семён с Полиной заговорились на скамейке возле её дома допоздна. Камышное давно спало, кругом стояла глубокая тишина. Сказав, что ей пора идти, девушка встала. Вместе они подошли к высоким воротам. Разговор продолжался. Расставаться не хотелось. Повеяло ветерком.
– Ты, наверное, замёрзла в одном платье, – заметил Семён, – накинь мой пиджак.
– Тогда тебе будет прохладно, – возразила девушка.
– Ну давай вместе друг друга погреем, – неожиданно для себя расхрабрился Резонов. Сам себе удивляясь, стоя вполоборота к ней, под пиджаком осторожно обнял подругу. Он испытывал особое очарование от близости девушки. Сёма вспомнил фильм, где лихой моряк обнимал свою возлюбленную, укрывая её от бури. И сам представил себя таким мужественным матросом. Да что матросом – он теперь был словно корабль – бриг, хранящий нежную фею.
Вдруг лёгкое прикосновение к возвышавшейся мачте заставило бриг дрогнуть. Полина тоже решила обнять его, при этом правая рука её нечаянно задела брюки впереди.
Сёма стоял потрясённый. Его возвышенная платоническая влюблённость ещё не перешла в следующую стадию – любовь-страсть, поэтому он оказался в замешательстве. До этого он испытывал при мыслях о Полине и рядом с ней жаркие приливы к сердцу, даже что-то подобное лёгкому головокружению. Но, оказывается, есть некоторые части тела, как бы живущие сами по себе.
Сёма не знал, что говорить и что делать. Сердце у него бухало так, что отдавалось в ушах. Он глубоко вздохнул и неловко потянулся своими губами к устам любимой. Но лишь прикоснулся к верхней губке, как Поля ласково промолвила: «Не надо, Сёма». Вслед за этим она отстранилась от юноши. Его руки опустились, и одна рука случайно задела упругую девичью ягодицу. Сёму как будто током ударило.
Полина открыла дверь и впорхнула в ограду. Тут же выглянула, мягко произнесла: «До свидания». Вслед за этим закрыла дверь, задвинула засов, каблучки её туфель застучали по деревянной дорожке.