Никто нас не разлучит
Шрифт:
На следующий день потерпевшие встали позже обычного. Не спеша позавтракали. Баба Стеша испекла блинов, заботливо угощала, жалостливо причитала и ругала «фулюганов». Участковому не могла сообщить: тот проживал в другом селе, а телефона в её доме не имелось. Квартиранты попросили не рассказывать о происшествии никому.
Придя на работу, они продолжили электрификацию школы. Эдик ворчал: «Делаем добро для этих козлов…». В 11 часов их навестили подруги. Посочувствовали, поругали агрессоров. Сказали, что клуб сейчас посещать не надо, будут приходить к ним
В обед приехал Валера. Увидев товарищей, похохотал над их припухшими физиономиями.
Дня три девчата приходили посидеть на лавочку у дома, где они проживали. Навещали их на работе. В одно из посещений Семён с подругой зашли в просторное помещение. Полина воскликнула:
– Вот здесь будет наш класс!
Взглянув на друга, сокрушённо добавила:
– Как мне не хочется с теми придурками вместе учиться! А ты всё-таки отчаянный парень: кинулся один на толпу!
Семён улыбнулся, возразил: «Нет, я стеснительный». Вслед за тем схватил на руки ойкнувшую девушку и стал целовать её лицо. Словно хмель ударил в голову. Он сел на табурет, посадив на колени Полину, нежно стал трогать её грудь. Девушка слабо сопротивлялась, шепча: «Сёма, не надо, так нельзя». Семён, тяжело дыша, выдохнул:
– Мы с тобой поженимся и проживём вместе всю жизнь!
– Какая тебе женитьба, нам ещё так мало лет! Может быть, ничего ещё не получится, – засмеялась Поля. Словно колокольчики тихо зазвенели.
– Всё у нас получится! – отрезал Сёма. Девушка оторвалась от него и встала. Семён кинулся перед ней на колени, обхватив её стан. Да так неловко, что коснулся ухом лобка девушки, почувствовав шелковистость волосиков. От этого на миг, как ему показалось, потерял сознание, однако рук не разжал.
Полина шёпотом крикнула:
– Сёма, отпусти, сюда идут!
За стеной послышались голоса, Семён поднялся и увидел, как к ним заглядывают Валера и Света со своей всё понимающей и в то же время загадочной полуулыбкой.
Когда подруги ушли, парни продолжили протягивать электропроводку. После работы на полпути к дому их встретили местные забияки. Они предложили пройти в сад бывшей школы. Костя смотрел на них мрачно. Олег подшучивал, похвалил, что Сёма здорово бьёт, посмеиваясь, погладил шишку у себя на голове.
Предводители под одобрительные возгласы земляков поставили ультиматум: практиканты ставят им ящик водки в субботу, они вместе пьют мировую, и дальше живут спокойно. Пытавшийся возразить Валера тут же получил плюху. Семён сказал за всех, что они согласны.
Дома он заявил недоумевавшим соратникам, что ничего они покупать этим паразитам не будут. На выходные же уедут домой, ещё и понедельник можно прихватить, потому как бригадир обещал в тот день вернуться. Неожиданно для себя Семён стал на время лидером их трио.
Сёма побывал дома, помог отцу косить сено. Насладился этой работой, ароматами луга и леса, накупался в речке. Про следы синяков сказал, что подрался с приятелем, и в тот же день помирился.
В понедельник все втроём парни встретились в областном центре и вечером приехали в Камышное. Баба Стеша очень обрадовалась им. Угощала блинами со сметаной, молоком. Рассказывала о том, как тяжело приходилось работать в колхозе во время войны и послевоенное время. Вечером парни отправились к подругам.
Семён с подругой уединились в ближайшем от её дома тёмном переулочке. Вначале парочка восхитилась роскошным звёздным небом и луной, ободрительно взиравшей на парня. Затем Сёма начал восхищаться девушкой. Вот тогда он и прочитал стихи Афанасия Фета: «В моей руке – какое чудо – твоя рука!»… Вскоре в его ладони оказалось чудо для него совсем уж запредельное.
Когда их губы слились в поцелуе, романтик растегнул у Полины блузку, быстро просунул под неё правую руку. От прикосновения его ладони к спине у девочки прошла дрожь по телу. Расстегнул лифчик, и вот уже в левой ладони по очереди оказываются груди девушки – твёрдые и в то же время удивительно нежные.
Какое это наслаждение – гладить, трогать, осторожно сжимать два таких чуда. И слушать робкий с замираниями шёпот: «Сёма, не надо…». Сердце Семёна бухало как барабан. Он целовал её шею, затем соски…
Утром парни шли на работу умиротворённые, полусонные. Они не обратили внимания, что мальчишки – ученики начальных классов, раньше, гоняя на велосипедах, всегда здоровавшиеся, сейчас молча пролетают мимо. После обеда мимо промчался на мотоцикле "Минск" Костя, злобно зыркнувший на них. Эдик успокоил напарников: его блондиночка сообщила, что подруги разговаривали с одноклассниками и пригрозили им нажаловаться директору школы, если те не отстанут от их друзей.
Этот вечер они также провели с подругами замечательно. Семён продолжил свои открытия: касался Полиных ножек, гладил их. Это было умопомрачительно! После позднего долгого прощания на квартиру он не шёл, летел… Нет, гордо плыл как парусник на всех парусах. Мачта…, наверное, всё-таки не мачта, а бушприт, – нет, рангоут (устройство для подъёма парусов) ныл, прямо-таки стонал от напряжения. Сёма забыл все неприятности, готов был обожать весь мир.
К сожалению, на следующий день девчата собирались съездить на день рождения двоюродной сестры Светланы в райцентр. Баба Стеша тоже решила отлучиться денька на три в другое село к дочери.
Бригадир прикатил на другой день к обеду. Слегка навеселе. Навестил доверенный ему объект, похвалил свою бригаду, объяснил, что у него «душа горит». И ушёл к соседу бабы Стеши, по его выражению – «самогонному специалисту». Вернулся поздно, рухнул на постель и вскоре захрапел.
Парням надоел его храп, они вышли подышать свежим воздухом. Сели на лавочку возле дома. Эдик закурил. Приятели не курили, поэтому попросили отойти от них немного.
Курильщик вышел за палисадник. И тут же оказался в окружении. Местные парни как-то незаметно прокрались к ним. Видимо, караулили, когда они выйдут. Другие шпионы подскочили к лавочке, двое сели рядом со стороны ворот, возле которых уже торчали фигуры.