Никто не ангел
Шрифт:
Сергей в это же время внезапно ощутил приступ одинокого уныния. Он осмотрел свой холодильник, покопался в вещах, выискивая что-то чистое и красивое. Потом взял себя в руки и пошел в магазин.
Вскоре он уже распихивал бесчисленные продукты по полкам холодильника и заряжал стиральную машинку, которую так мило пожертвовала ему когда-то мама.
Он взглянул на часы. Вика должна была уже вернуться к себе, но почему-то все еще не звонила. Смирившись с происходящим, Сергей сел перед телевизором, уничтожая купленные полуфабрикаты и пару бутербродов. В этот момент надорвался телефон.
– Привет.
– Может быть, завтра приедешь пораньше? – предложил Сергей. – Я тебе зубную щетку купил и шампунь нормальный. И еды теперь много.
– Но…
– Что такое?
– Я знаю: уже девять вечера… Но можно я приеду сегодня?..
Глава 17. Главное – маневры
2
Это было удивительно: Вика относилась к тому редкому типу людей, которые ничем вроде бы не выделяются, но их внутренний мир добр и светел и остается таким независимо от треволнений мира. Он защищен, как бы его не трясли с боков, словно его оберегал сам Бог.
Сергею, с одной стороны, в глубине души хотелось продолжить свою экспансию, получить столько влияния над ней, сколько сможет, с другой же – он трепетно останавливался перед этой непонятной ему тайной другой души, такой искренней и совершенно на него не похожей. Она так и оставалась маленькой республикой на его территории, со своим заведенным порядком и необыкновенным отношением к жизни. Светлым, доверяющим, все сносящим.
Он и сам подпал под магическое действие ее мира. Как второе солнце взошло, помимо ее собственного. А было ли у него первое?..
Превратившись в молодого исследователя, Сергей открыл для себя интеллектуальный полет. Вряд ли он мог подумать, что подобное вообще возможно. Но в его уме словно трещали идеи, а от Станислава Эдуардовича они просто-таки разлетались, как искры. Общаясь с ним, Сергей их радостно хватал горячими и спешил донести до бумаги.
Творческая составляющая научной деятельности казалась безграничной, она дарила невообразимую свободу, о которой Сергей ранее и мечтать не мог. На этих высотах было неважно, что жизнь пять минут назад ввергала его в тоску и безысходность, что у него больное сердце и неясные перспективы, здесь не было никаких препятствий. Почти…
Однако у аспирантуры имелись и побочные эффекты. И Сергей шагнул в них со всего размаху. Побитый жизнью, он на деле оставался все тем же наивным пацаном, готовым поверить в благие намерения окружающих.
Возможно, он не вляпался бы так сильно, если бы не был столь очарован новым для него академическим миром и практически отеческим обращением к себе научного руководителя. В нагрузку же – так случается – Сергей завел неизбежное знакомство с тем, кого позже расценивал как показательное зло этого мира. Правда после тридцати лет поменял свое мнение и начал считать его просто придурком.
Борис защитил диссертацию примерно тогда же, когда Сергей поступил в аспирантуру и теперь обосновался на преподавательской должности. Для сильно занятого Главного, который вдобавок часто пропадал в командировках, он был правой рукой, выполняя мелкие и крупные поручения. Появление же Сергея, жаждущего связи с кафедрой, позволило Борису делегировать львиную долю полномочий, а проще говоря, свалить все на плечи бедного нового исследователя.
Борис транслировал совершенно иной уровень общения, другой тип связей между личностями, доселе Сергею неведомый. Хотя он был всего года на три – точнее сказать не позволяли отсутствие доступа к кадровым документам и неразвитость в ту эпоху интернета с его соцсетями – старше Сергея, но являлся живым примером того, как можно считать себя на голову выше иных представителей молодежи.
Новый знакомый взял на себя роль проводника в академическом мире и изъяснителя его нелегких законов. Которые, по мнению Бориса, состояли в том, что ученые – это нечто вроде современной богемы, превознесенной над всеми людьми, благодаря своему интеллекту, знаниям человеческой природы и отношениям с нужными личностями.
Глава 18. «А компот?» (фильм «Операция “Ы” и другие приключения Шурика»)
Рабочие графики влюбленных не совпадали. В свое время для Сергея стало благословением преподавательское расписание: не надо было торчать целый день на одной месте, разрешалось спокойно работать дома утром, вечером или ночью, хоть в разных носках и старой футболке. Можно было болеть или хандрить полдня, а потом нагнать упущенное: просто бесценно, учитывая особенности его здоровья. Вика же была в столовой, как штык, с десяти до семи.
А так как они очень скоро начали проводить несколько дней в неделю вместе, этот факт наложил немалый отпечаток на некоторые чисто бытовые вопросы, заставив их обоих попыхтеть над их решением.
Например, Сергей пытался было готовить человеческий ужин, но это вполне могло бы привести к обратному эволюции процессу. Картошка у него не прожаривалась, мясо было несъедобным, а салат – вряд ли он вообще знал, как это делается и на что это нужно. Заставлять Вику так страдать, равно как и батрачить после рабочего дня было невозможно.
После долгих переговоров, утомленные любовью и нуждавшиеся в подкреплении физических сил реальной едой, они пришли к соглашению: она будет делать то, что хорошо умеет и не умеет он, он же станет покорным инструментом в ее хозяйственных ручках.
Он и раньше неплохо справлялся с посудой и влажной уборкой, теперь же к этому прибавились длиннющие списки продуктов, из которых Вика готовила что-нибудь вкусное на пару дней. Затем он драил сковородки, кастрюли и все остальное, а она, если бывало настроение, добиралась до того, о чем он и не подозревал: до слоя жира на стенке за плитой или пыли на вытяжке. Она отбирала у него грязные вещи и бросала их в стиральную машинку, а в выходные – о, сбылась его давнишняя эротическая мечта! – выразила совершенно добровольное желание утюжить его рубашки.
Вскоре Сергей ощутил, что из холостяцкой жизни шагнул в эпицентр любви и заботы и совершенно не намеревался прорывать окружение.
Вика всем своим существом верила в значимость любого праведного труда, и для нее это было естественно и неотъемлемо от нее самой.
Глава 19. Ячейка общества
Сергей поймал себя на том, что улыбается, как идиот, и понял, что счастлив. Будь он слегка поумнее, все сложилось бы еще раньше, на его день рождения, тогда бы он не провел его так уныло. Но нерешительность, неизвестность и переменные значения, увы, дают такой результат… И теперь виделось ясным как на ладони, что она все это время тоже хотела его целиком.