Никто не будет по ней скучать
Шрифт:
Внутри оказался только один человек – брюнетка с крупной челюстью и телефоном в руке. Она взглянула на него, а потом снова уставилась на экран.
– Дженнифер Веллстуд? – спросил Берд, уже зная ответ. Брюнетка кивнула.
– Шериф сказал, что вы зайдете. Сколько это займет? Ко мне скоро придет клиентка.
– Когда?
– Через час? – пожала плечами она.
– Этого хватит. У меня просто есть несколько вопросов. Меня зовут…
– Да, знаю. – Она вздохнула, глядя в телефон, и отложила его. – Я не понимаю, чем могу помочь. Я едва знала Лиззи.
– Интересно, все говорят, что вы были
– Если это правда, то это очень печально, – сказала она, глядя себе под ноги. Затем она покачала головой. – Дерьмо. Наверное, это правда.
– Вы должны понимать, – сказала Дженнифер, – что с Лиззи было непросто. Да, народ хреново к ней относился. И к ее отцу. Эрл Уэллетт приехал в город молодым парнем, чтобы работать на лесопилке, женился на местной девушке и перенял управление свалкой ее отца всего лет за десять – а это, по мнению некоторых фанатиков, значило, что ему категорически нельзя доверять. Не имело значения, что это было лет сорок назад; не важно, сколько ты здесь живешь и сколько корней пускаешь, они все равно недостаточно глубокие, чтобы впечатлить семьи, прожившие здесь пять поколений. А твои дети…
– Знаете эту поговорку? «Если кошка рожает в духовке, это не значит, что котята получаются печеньем», – продолжила Дженнифер, криво улыбаясь.
– Да, слышал, – кивнул Берд.
– Тогда вы знаете, как все было. Не имело значения, что Лиззи родилась здесь. Она все еще была чужой в глазах тех, кто придавал этому значение. – И из нее получился хороший козел отпущения, – продолжила Дженнифер. – Не только из-за ее отца или той мусорной кучи, где они жили, и не потому, что Эрл Уэллетт иногда охотился на белок, чтобы приготовить жаркое – может, это было нормально там, откуда он, но здесь людям такое не нравилось, а он даже не соизволил сделать вид, что ему стыдно. Дело было в самой Лиззи. Эрл не противился неприязни местных, но Лиззи отвечала тем же. Так и продолжалось, пока никто не помнил ничего, кроме презрения, пока люди не возненавидели ее – намного, намного сильнее, чем ненавидели ее папочку. Между ними это текло, как темная и глубокая река. Непреодолимая.
– Но вы дружили, – сказал Берд.
– Не то чтобы, – пожала плечами Дженнифер. – Но мы не враждовали. Если я ее видела, я здоровалась, а она здоровалась в ответ. Я не всегда ладила с Лиззи, но, полагаю… мне было ее жалко. Дуэйн всегда всюду ходил без нее, на барбекю и всякое такое, словно мы все еще в школе и парни бы над ним насмехались, если бы он взял ее с собой. Я имею в виду, они были женаты. Это очень странно. Поэтому иногда я ее приглашала.
Берд вспомнил фотографию Лиззи, щурящейся на солнце с банкой пива в руке. Может, это было дело рук Дженнифер? Приглашение из жалости на тусовку у кого-то во дворе?
– Когда вы в последний раз ее видели? – спросил он.
– Сложно сказать. Я наткнулась на нее в Ханнафорде довольно давно. Может, в начале лета. Мы немного поговорили. Она была занята работой и домом. Который на озере. Вы его видели? – Берд кивнул; она тоже, немного улыбнувшись. – Она неплохо его отделала. Это ей хорошо удавалось. Я была за нее рада.
– Я слышал, так было не со всеми.
– Люди иногда ведут себя смешно. Ну, честно, это чистая
– И вы это сделали?
– Не-а, мне бы пришлось специально заказывать краску, – сказала она. – У нее были уникальные волосы.
– Уникальные?
– Колорированные. Знаете, что такое балаяж?
– Бала-что?
– Не важно, – закатила глаза она. – Изначально они были цвета розового золота или вроде того, но вода здесь их попортила – из-за озерной воды и солнца они стали прямо медными. Честно сказать, выглядело дерьмово. Я сказала ей, что могу только вернуть ее в натуральный цвет.
– И как она это восприняла?
Дженнифер фыркнула. Берд невольно рассмеялся.
– В общем, это последний раз, когда я ее видела. Жаль. Могла бы содрать с нее втридорога.
Берд осмотрел помещение. Как и Лиззи, Дженнифер разбиралась в декоре: товары были аккуратно выставлены вдоль стены, за ними – растение в горшке, добавляющее цветовой акцент. Было неплохо, но это все равно парикмахерская в трейлере.
– А как насчет Лиззи? Она делала что-то с волосами?
– Один раз. На свадьбу.
– Я видел фотографию. Она выглядела симпатично.
– Лиззи? Симпатично? – усмехнулась Дженнифер. – Должно быть, удачная фотография. Но прическа получилась красивой. Я тогда еще училась в техникуме, была еще ребенком. Но да, она обращалась ко мне только раз. Она сюда не заходит. – Она прервалась, затем исправилась: – То есть не заходила. Лиззи не интересовали стрижки. Или болтовня.
– Значит, она с вами не разговаривала по душам, – сказал Берд.
– Не со мной. Думаю, вообще ни с кем. Может, с Дуэйном.
– Расскажите мне о Дуэйне.
– Я не знаю, где он, если вы об этом, – пожала плечами Дженнифер. – Вы считаете, что он это сделал, да?
Берд и глазом не моргнул:
– Как насчет их отношений с Лиззи? Похоже, вы знали их обоих. Как они оказались вместе?
– Им было по восемнадцать, – фыркнула она. – Могу поспорить, вы догадаетесь сами.
– Она была беременна, – сказал Берд. Он, конечно, уже знал об этом. Это одна из первых вещей, которые он узнал о Лиззи Уэллетт, когда начал задавать вопросы, и это первое, что по мнению людей он должен был о ней знать.
– Да, – сказала Дженнифер. – Думаю, она потеряла ребенка. Но получила парня.
– Звучит, будто вы считаете, что она сделала что-то плохое.
Дженнифер вздохнула:
– Послушайте, я была в школе на два класса младше их с Лиззи. Я не общалась с ними. Но я не думаю, что была старше четырех, когда кто-то впервые сказал мне, что Уэллетты это мусор и мне стоит держаться от них подальше. О Лиззи говорили, что у нее герпес и если подойти слишком близко, ты им заразишься. Мы даже не знали, что такое герпес, но вы же в курсе, какими бывают дети.