Никтопия. Трое из рода "хэ"
Шрифт:
Минут пять спустя, дядя Вася сказал:
– Послушай, великий вождь, у меня для тебя есть две новости: плохая и хорошая. Какую хочешь сначала?
Стэн, уже совершенно успокоившийся и сумевший наконец включить последнее крепление платформы, ответил со своим обычным веселым добродушным настроем:
– Ну начни с хорошей, Быстрый Язык.
– Мы можем убираться отсюда.
– Ага. А плохая?
– Соарер-погрузчик не работает.
На некоторое время повисла тишина, если не считать нескончаемого шипения и свиста ветра в причудливой геометрии глубин каменного леса. Стэн прикидывал хватит ли у них сил вручную водрузить "пионера" на платформу, а дядя Вася лениво глядел по сторонам.
– Почему?
– Наконец спросил МакГрегор.
– А кто его знает, - равнодушно проговорил Василий Иванович.
– Похоже регулятор обратной связи гравиактуатора не фурычит.
Стэн подумал о том стоит ли указывать старпому на то что тому следовало еще в двеллдоуме проверить функционирование
– Ну ладно, доставай денто-ленты и стикеры, погрузим вручную, - спокойно сказал координационный аналитик.
– Да ты сдурел что ли, Стэн!
– Жутким басом, легко перекрывавшим могучие ветра Никтопии, рявкнул старпом.
– Эта бандура весит как мамонт! Нас в копчике переломит, если мы ее поднять попробуем. Ну её к чертям собачьим. Полетели обратно. Наладим соарер-погрузчик, со временем, тогда и вернемся.
– Что такое мамонт?
– Вполне миролюбиво спросил Стэн, давая старпому время и возможность остыть.
– Животное такое с Первой Земли, огромное как дом двухэтажный, - пробурчал дядя Вася с некоторой весьма явственной снисходительной интонацией. Он мнил себя большим специалистом по прародине человечества и глубоко презирал невежество остальных по этому вопросу.
– Вот с такенным, - он ударил себя по правому бицепсу левой рукой, подбросив вверх правое предплечье, - носом.
Стэн покачал головой, словно бы впечатленный, но потом улыбнулся:
– Да ладно, дядя Вася, поднимем и мамонта. Ты же у нас могучий как черная дыра.
– Ты озверел что ли!
– Снова возмутился Василий Иванович.
– Да у нас скорее кишки из задницы вылезут, чем мы эту херь с места сдвинем. Давай, тогда, зови молодого.
– Обойдемся без молодого, - отрезал Стэн, которому надоело увещевать ленивого старпома.
– Раз силы сигарами пыхтеть есть, значит хватит и на мамонта. Неси ленты, просунем под "пионера".
Василий Иванович не двинулся с места, хмуро взирая на начальника. Последний спокойно отвечал ему тем же. Однако внешний образ пузатого старпома, складывающийся в том числе из натянутой на самые брови блестящей шапки, огромных черных очков, внушительного красного носа и большой неряшливой всклоченной зеленой бороды, неожиданно заставил Стэна улыбнуться.
– Во имя длинноногой Гипы, - воскликнул он, - сбрей ты это зеленое безобразие. А то словно пучок каких-то водорослей прицепил.
– Много ты понимаешь. Эта борода не просто так, она может как орденская лента, о многом говорит тому кто знает.
– Выглядит отвратительно, - искренне сказал Стэн.
– Сбрей.
– Да она еще больше разрастется, пробовал уже. Мне на этих рудниках проклятых, какой-то там ген что ли повредило. Теперь эта зелень и прёт.
– Ну тогда хоть покрась её что ли.
– Обязательно. В черно-белую полоску не хочешь?
– Хочу. Всё ж таки по приятнее будет.
– Ну хорошо, договорились, - усмехнулся Василий Иванович.
– Я крашу бороду в полоску, а вы с Джоном мертвого "пионера" грузите.
Он развернулся и пошел к глайдеру.
– Ты куда?
– Не понял Стэн.
– Полечу в двеллдоум. Обратно тебе молодого пришлю.
– Равнодушно ответил старпом, взбираясь в кабину.
– Корячьтесь тут сколько влезет.
Стэн на несколько секунд просто дара речи лишился от такой наглости.
– М-мистер Гладков..., - начал было Стэн, но дядя Вася обернулся и хитро улыбнувшись, проговорил:
– Да, ладно, товарищ главный командир, не кипишуй. Хочу платформу поближе к "пионеру" подвинуть.
Стэн облегченно вздохнул про себя. Когда он только познакомился с Василием Ивановичем, он сразу понял что ему в подчинение достался тот еще работник. Дядя Вася был слишком независим и своеволен не только в своих суждениях и словах, но также порой и в поступках. И Стэн понимал что старпом воспринимает его, МакГрегора, как своего начальника только до каких-то границ. И когда Стэну казалось что он приблизился к этим границам почти вплотную, он испытывал некоторое неприятное напряжение.
3.
Мобильные роботизированные зонд-камеры были размещены на "маяке" и в "деревне" без ведома самих люксоров. По закону на подобные действия полагалось получить разрешение у аборигенов. Но когда всё это происходило землян в двеллдоуме, в нарушение правил, было только двое, "Синан" всё никак не мог найти третьего "добровольца" на такую непопулярную планету как Никтопия. И потому Стэн, которому как всегда было некогда этим заниматься, отправил к люксорам Василия Ивановича с указанием непременно добиться от них позволения осуществлять видеофиксацию их жизнедеятельности. Дядя Вася естественно не обрадовался подобному поручению, но поскольку переложить его тогда было не на кого, отправился исполнять. Он вернулся через пару альфа-часов и хмуро сообщил что разрешение получено и камеры установлены. Стэн выслушал его и тут же забыл об этом. Сам он следить за аборигенами не собирался, Василий Иванович тем более. Видеопоток шел в автоматическом режиме, анализировался искусственным интеллектом по неким фильтрам, затем данные архивировались и складывались в какие-то базы данных, откуда возможно когда-нибудь они будут извлечены и просмотрены каким-нибудь ни в меру любопытном бездельником
Но так или иначе теперь молодой человек мог не сходя со своего удобного упругого кресла наблюдать за тем что происходило в большой круглой комнате на третьем этаже "маяка". Сейчас там дежурил зеленый Миша.
Люксоры не носили никаких одежд, вместо этого их дряблые мясистые тела покрывали три кожаных мантии, которые дядя Вася пренебрежительно именовал "чехлами". Причем иногда он распространял это название на весь народ, используя его вместо "люксоры". Эти мантии, которые могли раздуваться, складываться, натягиваться и прочее, имели весьма богатую функциональность. И как согревающие элементы, и как вентилирующие, и как подобие парусов, и в качестве мимики. Кроме прочего они были разных цветов, в основном зеленого и синего. Чем старше становился люксор тем больше оттенки его мантий переходили от синего к зеленому.
На маяке попеременно дежурили двое аборигенов. Одного из них дядя Вася прозвал Миша. На вопрос Джона почему, Василий Иванович равнодушно пожал плечами и бесхитростно ответил потому что так его и зовут: "Он сам сказал. Ну то есть там что-то вроде миашульшес-хер-пойми-как-дальше, но это по ихнему, по-чехлянски, а по-человечески Миша. Да ты не сомневайся, он на Мишу откликается". Второй абориген, видимо намного более молодой чем Миша, имел яркий светло-синий цвет. В отличии от своего старшего товарища, он еще не овладел унилэнгом, а потому в глазах Василия Ивановича вообще не представлял никакой ценности. Дядя Вася даже не обременил себя выяснением имени Мишиного напарника и называл его просто Синяк или иногда "молодой". "Кто сегодня на маяке? Молодой?", временами лениво интересовался Василий Иванович у Джона. И получив подтверждение, тут же равнодушно возвращался к своим делам. Если же на маяке дежурил Миша, который порой также именовался Михалычем, то дядя Вася, когда находился в благодушном настроении, мог даже сходить к нему в гости. После чего со смехом передавал содержание диалогов с инопланетянином своим товарищам. Джону казалось, что дядя Вася упорно воспринимает Мишу и всех его соплеменников как каких-то говорящих собачек и потому беседы с ними весьма забавляют его как некий замысловатый ярмарочный аттракцион.