Никуда не уйти от любви
Шрифт:
— Откуда ты знаешь? — насторожилась Оксана.
А Моргачев довольно усмехнулся.
— Выпьем на брудершафт, Танюша? — предложил он.
— Нет, спасибо.
— Я бы хотел поближе познакомиться с тобой, у меня есть возможность показать тебе весь мир. Венеция, представляешь, гондольеры, каналы, Дворец дожей…
— И жуткая вонь, — добавила Оксана.
— Париж, Лос-Анджелес, Цюрих, Кейптаун… — продолжал Моргачев. — Все — у твоих ног. Лучшие отели, рестораны…
— Успокойся, Валера, — сказала Таня. — Мне и в Москве хорошо живется.
Оксана злорадно захихикала. Хоть и намеревалась познакомить подругу со своим бывшим любовником, но ее уверенный отказ доставлял куда большее удовольствие, чем предполагаемое согласие. От Бахова не ускользнул этот разговор, да и от всех остальных тоже. Один лишь Пупченко не совсем понимал, что происходит — коли любовники, так чего выпендриваются?
— Ладно, будем жить только в Москве, как скажешь, — с вымученной улыбкой согласился Моргачев.
Он не совсем понимал поведение Тани и совсем не понимал, чего хочет Оксана. Унизить его? Но для чего? Они ведь расстались по-хорошему. Значит, ревнует. Ну, держись, детка, ты сама этого хотела!
Пупченко провозгласил тост за любовь, которая правит миром, все выпили, и первый зам поставил диск с песнями Пугачевой и решительно направился к Тане. Что говорить, спорить, нужно жить и радоваться жизни. А с кем? Ну конечно, не со своей надоевшей женой, есть туг и другие женщины, более привлекательные. А именно — незнакомка Таня, ее-то он и пригласил на танец, к неудовольствию Моргачева. Она пошла танцевать с Пупченко.
— Приглашаю тебя, Ксюша, — сказал он, протягивая руку.
— Перебьешься, — сказала Оксана.
Моргачев огляделся — Степанян уже танцевал со своей женой, Пронин танцевал с женой Пупченко, можно было пригласить его Риту, но… лучше уж Бахова. Хотя тоже не хотелось, и Моргачев остался сидеть за столом. Еще выпил, тщетно пытаясь понять, что же все это значит. Но понял только одно — Таня красивая девушка, и он ее уломает. Рано или поздно. Чтобы досадить Оксане. Подумаешь, библиотекарша С нищенской зарплатой! И не таких гордых видели.» Теперь ему хотелось не просто соблазнить Таню, а заставить ее исполнять все его сексуальные прихоти. Абсолютно все!
7
Таня пила мало, только сухое белое вино, а вот соратники Бахова не стеснялись наполнять быстро пустеющие бокалы и через час были совсем веселыми и раскрепощенными, настоящими гражданами свободной России.
А что им оставалось делать, если по-прежнему никто не понимал, для чего босс устроил эту вечеринку? Если и вправду хотел отметить непонятный праздник, флаг в углу поставил, то следовало пригласить людей из московского правительства, да и нужных чиновников из большого правительства тоже. На фоне флага, в солидной компании, глядишь, и решили бы кое-какие проблемы. Но вместо нужных и важных чиновников пришла какая-то девчонка, подруга жены. Думали, хотят сосватать за Моргачева эту самую подругу, ну ладно, интересно под водочку и хорошую закуску понаблюдать за бесплатным представлением, тем более сам Валера был не против знакомства. Но увы, девчонка его в упор не желала видеть.
Ну а если все так непонятно, то остается только одно: хорошо выпить (свободная Россия все еще жила по советским законам, где за чужой счет пьют даже язвенники и трезвенники), закусить и отвалить восвояси, дабы потом, в более приятной обстановке, обсудить с законной половиной смысл этого мероприятия.
Изрядно захмелев, мужчины увлеклись деловыми разговорами об акциях, инвестициях и предстоящем переделе собственности. У женщин были свои темы. Ирина и Нелли, домохозяйки, как и Оксана, увлеченно обсуждали, что следует носить предстоящей осенью и зимой, и всякие бытовые трудности, которые Таня просто не могла понять. Например, у Пупченко сгорела лампочка в хрустальном бра. Ирина вызвала электрика, чтобы заменил. Тот пришел, вкрутил новую лампочку и потребовал за работу пятьсот рублей. Ирина хотела дать ему двести, но он сказал, что таких цен давно уже нет, инфляция растет. Пришлось выложить пятьсот: как были нахалами эти электрики и сантехники, так и остались. Нелли беспокоила проблема массажисток. Раньше приходили за тридцать долларов, а теперь хотят пятьдесят. За полчаса работы! Выходит, если поработает восемь часов — будет иметь четыреста долларов. В день! Это когда наши учителя и врачи… Маргарита Пронина работала в газете и, похоже, с презрением относилась ко всей компании, в том числе и к Тане. Женские разговоры она сопровождала язвительными репликами, мужские — уничтожающим диагнозом, что вызывало болезненную реакцию на лице ее супруга.
Тане все это было неинтересно. Лампочки она давно уже меняла сама, да и прокладку в смесителе могла заменить, а массажисток просто не приглашала и, сколько они берут за свои услуги, не знала и знать не хотела. Оксана время от времени пыталась втянуть ее в разговор, но Таня лишь вежливо улыбалась в ответ.
Моргачев несколько раз пытался разговорить ее, рассказывал смешные истории, случавшиеся с ним в поездках по миру, анекдоты. Но Таня отвечала все с той же вежливой улыбкой, за которой скрывалось полное равнодушие. Моргачев обиделся и минут десять даже не смотрел на нее, но в конце концов не вытерпел. Поскольку музыка не смолкала и сладкий голос известного поп-идола в прямом и переносном смысле этого слова звучал в гостиной, Моргачев просто взял Таню за локоть и повел танцевать. Пригласить на танец не удосужился, понимая, что получит очередной отказ. Он выпил, пожалуй, больше всех, и хоть был моложе других сотрудников банка, захмелел серьезно. Таня и слова сказать не успела, как оказалась в его объятиях на середине гостиной.
— Тань, ну чего ты выпендриваешься? — шептал ей на ухо Моргачев. — У меня есть квартира, вполне уютная и приспособленная… Поехали прямо сейчас?
— Не надо меня так хватать, больно. Пожалуйста, отпусти.
— Ни за что. Ну, ты согласна?
— Нет.
— Хорошо, мы не современные люди, живем не в двадцать первом веке, а в галантном восемнадцатом, хорошо. Чего хочет нищая, но гордая интеллигентка? Театр? Выбирай любой, нет проблем. Концерт? Выставка? Согласен, обеспечу. А может, надо гулять под луной? Хотя, как сказал классик, «Любовь не вздохи на скамейке и не прогулки при луне». Любовь — это постель. Ну да Бог с ними, с классиками, я согласен и на прогулки. Где? Архангельское, Царицыно, а может, у меня на даче? Там сосновая роща, озеро неподалеку, а воздух!..
— Нигде и никогда, — сердито сказала Таня. — Ты перестанешь сжимать меня? Больно же.
— Нет, не перестану, пока не скажешь, что я должен сделать для тебя, — пьяно бормотал Моргачев.
За столом воцарилась тишина. И гости, и хозяева, кто прямо, а кто искоса, следили за танцующей парой, всем было интересно, чем это кончится. Таня посмотрела на Оксану, надеясь, что подруга поможет и теперь, но Оксана только подмигнула ей. Что означало — все хорошо, дорогая.
— Я дам тебе ответ, если ты перестанешь сжимать меня в своих тисках, — сказала Таня. — Пожалуйста, не держи так сильно, мне больно.
— Хорошо, — усмехнулся Моргачев. — Тань, мы с тобой замечательная пара, точно.
Его руки уже не так крепко прижимали Таню к себе. Она улыбнулась, глядя в его мутные глаза, повернулась в танце, поставила правую ногу сзади его ног и двумя руками сильно толкнула Моргачева в грудь. Размахивая руками, он с грохотом приземлился на задницу, врезался спиной в диван.
— Валера много выпил, потому и упал, — объяснила Таня.
— Да она же самбо занималась, когда училась в школе! — воскликнула Оксана.