Никуда не уйти от любви
Шрифт:
Теперь он сожалел о том, что Таня не взяла сто долларов на мелкие расходы. Была бы более обязана ему. Но и путевки, может быть, достаточно. Должна оправдать его доверие, должна, а все-таки волнительно.
— Все будет нормально, Keшa, — сказала Оксана.
— Я надеюсь, дорогая.
— Пошли, Ксана, уже нам пора регистрироваться, сказала Таня.
— Это верно, — деловито ответила Оксана. — Пошли мы, пока, Keшa. Не скучай тут без меня.
— Ну, не буду вам докучать своим присутствием, желаю счастливого отдыха. Купайтесь, загорайте, возвращайтесь, — сказал Бахов.
Он поцеловал жену в губы, Таню чмокнул в щеку, помахал им велел, уходящим в мание аэропорта. Все таки верил, что правильная подруга убережет его жену от измены. А большего от этой акции он и не ждал.
Но, глядя на соблазнительные ягодицы Оксаны, обтянутые белыми брюками стрейч, сожалел, что она улетает. Какие они были вчера, не брюки, понятно! Теперь придется потерпеть неделю. Ну, это не срок. Вернется отдохнувшая, загорелая, они будут еще краше — ослепительно белые полосочки на фоне загара. Ну а пока придется довольствоваться другими, не столь соблазнительными, зато надежными.
Бахов тяжело вздохнул. Черт бы побрал этого Топоренко! Нашел время делами заниматься — летом! Если б не он, можно было бы махнуть хоть и Турцию на недельку. Да зачем на недельку? На месяц в Италию, собственно, так и планировалось, а получилось совсем по-другому.
— Поехали, — сказал он, усаживаясь на переднее сиденье «БМВ». — В офис.
10
До вылета оставалось еще сорок минут, посадку не объявили, и Оксана отправилась в магазин «Дьюти фри», оставив Таню в пластиковом кресле с сумками у ног.
— Я быстро. Лучше бы вместе пошли, но туда с сумками не пустят, а бросить без присмотра нельзя, сопрут.
— Нужно было взять чемоданы, сейчас бы сдали их в багаж.
— Я ж тебе говорила — не люблю ждать багаж после прилета. Да еще и гадать, а не пропал ли он? Я много летала в последнее время, не раз и не два видела ждет человек свой чемодан со шмотками, а его нет. Уж лучше все свое носить с собой, надежнее. Таня смотрела по сторонам, как люди шли в самолеты, улетающие в ризные концы света, и все еще не верила, что она скоро тоже улетит и через три часа окажется на берегу моря, да не привычного Черного, а Средиземного! В загадочной стране Турции. Это же просто фантастика. И все получилось так быстро, не думала, не гадала — а вот…
Она ни разу не была за границей. Отец погиб в девяностом, ей было тогда тринадцать лет, разбился на своей «восьмерке», когда ехал на дачу. Последнее время он был хмур и задумчив, говорил матери, что у Горбачева явное головокружение от успехов по продвижению своей личности в историю, в ЦК творится черт-те что… Он отвез их на дачу (кстати, служебную), а сам вернулся в Москву, работы хватало и на выходные. Дождливым — воскресным вечером ехал за ними и не справился с управлением. После этого у них не было своей машины, дачу пришлось освободить, и вообще жизнь резко изменилась. Таня поклялась на могиле отца, что станет такой, какой он хотел ее видеть, — честной и порядочной. Она просто обожала своего отца — красивого сильного блондина с насмешливыми глазами, балагура и умницу, и помнила их долгие разговоры вечерами. Он так интересно и смешно рассказывал всякие истории про людей, которые пытались хитростью и коварством чего-то достичь, а она громко хохотала… Потом, анализируя события тех дней, вспоминая реплики отца в адрес высшего руководства страны, она пришла к убеждению, что отца убили. Но прямых доказательств этому не было.
О поездке за границу и речи не шло: хотя мать и работала в министерстве, денег вечно не хватало. Спасибо тете Полине, сестре отца, время от времени помогала своей единственной племяннице — то джинсы подарит, то кофточку, то денег тайком от матери даст. Тетя Полина была старше отца на пять лет и в последние годы сильно болела. Но до пенсии долгие годы работала директором гастронома, и деньги у нее всегда были. За что, кстати, мать недолюбливала сноху. Таня раз в неделю навещала ее и позавчера рассказала о неожиданно свалившейся на ее голову поездке на курорт. Тетя внимательно выслушала и в отличие от матери довольно улыбнулась.
— Я рада за тебя, девочка, — сказала она. — А теперь меня послушай. Рассчитала свои запасы еще года на три, да, видно, столько не протяну. Поэтому-возьми… — Достала из ящика стола и протянула племяннице двести долларов. — Подруга подругой, но нужно ехать со своими деньгами. И не вздумай отказываться! Договоримся так — если проживу больше трех лет, потом вернешь. Но особо там не экономь. Вася хотел, чтобы ты была счастлива. Ну хоть что-то сделаю ради этого.
Таня все-таки попробовала отказаться, но тетя была непреклонна. Вот так и появились у нее двести долларов на всякие расходы. Разумеется, матери об этом она не сказала, зачем еще больше расстраивать близкого и любимого человека?
И вот теперь заграница была уже не мечтой, а самой настоящей реальностью. Но все-таки не верилось, что она попадет туда. Мало ли что может случиться — Бахов передумает и потребует, чтобы они вернулись, рейс отложат, а потом совсем отменят…
Оксана вернулась через десять минут с пластиковым пакетом, в котором позвякивали бутылки.
— Что ты там накупила? — поинтересовалась Таня.
— Питье. Ликер, джин «Гордонс» и тоник, текилу. Тут все намного дешевле и самое настоящее. Думаю, три литра нам с тобой на неделю хватит.
— Три литра?! — ужаснулась Таня. — Ты что, каждый день собираешься там пить?
— Танюша, мы на отдыхе! — снисходительно усмехнулась Оксана. — Приличные люди пьют за обедом вино, а вечером — коньячок или аперитив и пьяницами не становятся. Все хорошо в меру.
— Ну, не знаю… Теперь ты посиди с сумками, а я посмотрю, что хоть там есть.
— Давай!
В магазине было много чего интересного самым интересным были цены. Литровые бутылки джина, виски и прочих напитков стоили десять — двенадцать долларов, то есть около четырехсот рублей. Она хоть и не часто, но ходила за продуктами не только на рынок, но и в супермаркет, и помнила, какие там цены. Просто интересно было. Были и драгоценности, и часы, и одежда, тоже, наверное, дешевле чем в магазинах Москвы, но даже эти цены были для нее чересчур высокими. Чтобы не отставать от Оксаны, Таня купила бутылку ликера «Бейлиз» за двенадцать долларов и бутылку вина за три доллара. Здесь спокойно принимали иностранную валюту и ею же выдавали сдачу.
Оксана, увидев ее, нетерпеливо замахала рукой. Объявили посадку на их рейс. Они прошли паспортный контроль, минут десять ждали в накопителе, а потом по коридору вошли прямо в салон «Ту-154». Таня удивилась этому. Думала, что выйдут на летное поле, сядут в автобус, и он повезет их к самолету, так было, когда она в детстве летала с отцом и матерью в Крым.
— Отстала ты, Танюша, — сказала Оксана. — Зачем автобусы, если можно подогнать самолет к «рукаву»? Всем удобно.
Они заняли свои места. Сумки поставили на багажную полку над головой. И лишь теперь Таня поверила, что она все-таки улетит к морю. Ну что может случиться, если они уже в самолете? И действительно, ничего не случилось. Самолет вырулил на взлетную полосу, рванулся вперед, набирая скорость, и взмыл в синее московское небо. Наверное, все-таки подмосковное, да какая разница! Прижавшись носом к иллюминатору, Таня с восторгом наблюдала, как уходят вниз, уменьшаются размерах леса и поля, города и деревни становятся похожими на карту, где вместо домов — прямоугольники и квадратики.