Нил Сорский и традиции русского монашества
Шрифт:
Преподобный Нил Сорский тоже знал эти жития, он переписал их в свои сборники. Так почему же, несмотря на свидетельства житий, которые были для него авторитетом, он все–таки не принимал монастырского владения селами?
Рассмотрим, в каком контексте жития из агиографических сборников Нила Сорского упоминают монастырские села. Сообщения о селах в агиографических сборниках преподобного Нила встречаются дважды: в житиях святых Афанасия Афонского и Кириака Отшельника [369] .
369
В «Житии Николы Студита» в редакции ВМЧ упоминается «село монастырское», в тексте того же жития из сборника Нила Сорского этого упоминания нет. Данное обстоятельство изучено Я.С. Лурье, который пришел к выводу, что этот пропуск у Нила Сорского не имеет идеологического характера: «В сборнике Нила вернее передан греческий оригинал: упоминается странноприимный дом монастыря, но не село» {Лурье Я.С. К вопросу об идеологии Нила Сорского // ТОДРЛ. М.; Л., 1957. Т. 13. С. 202, прим. 115).
«Житие Кириака Отшельника» свидетельствует, что лавра Евфимия Великого имела села. Но это владение стало причиной раздора среди монастырской братии. Житие рассказывает об этом так.
Монастырь святого Евфимия делился на две обители: собственно лавру Евфимия, устроенную как скит, и общежительную лавру святого Феоктиста. Села были подарены лавре Евфимия Великого. Но Павел, настоятель Феоктистовой лавры, хотел присоединить эти села к себе. Тогда в лавре Евфимия поднялось «востание и разделение», дабы не отдавать Павлу села.
Блаженный Кириак, живший в лавре Евфимия Великого, ушел из нее, негодуя на разделение братии. Так как оно случилось не из–за ревности о добродетели, но «стяжаний ради разделение бысть» (РНБ. Кир. — Бел. № 23/1262. Л. 39).
Итак, села лавры святого Евфимия могли служить лишь отрицательным примером такого владения. «Житие Афанасия Афонского» рассказывает, что, когда святой Афанасий устраивал свой монастырь на Афоне, он «села нася… и плодъ житенъ створи», что было вопреки древним обычаям и законам Святой Горы (РГБ. Тр. № 685. Л. 309).
Что понимать под словом «село», кто его обрабатывал — жития об этом ничего не сообщают. Вопрос о правильности перевода славянскими книжниками слова «село» из текстов греческих житий до сих пор остается спорным в науке (впервые он был поставлен Максимом Греком, который считал, что в древних житиях не имелись в виду «села с житейскыми христианы») [370] .
Сохранившиеся акты афонских монастырей свидетельствуют, что обители на Святой Горе действительно имели «имения» и «села», расположенные как на удаленных, так и на смежных с Афоном территориях. Епископ Порфирий (Успенский), изучавший во время своих путешествий на Афон сохранившиеся скитские уставы и документы, сообщает, что в 1012 г. лавра Афанасия Афонского купила за свои деньги имение на острове Скирре для обеспечения приписного к лавре Свято–Аннинского скита, но скит вскоре отказался от этого владения и передал доходы лавре [371] . Император Михаил VIII Палеолог (1259–1282) отдал лавре Афанасия Афонского село Доксамбус [372] .
370
Плигузов А.И. Памятники раннего «нестяжательства» первой трети XVI в. С. 12.
371
Второе путешествие по Святой Горе Афонской архимандрита, ныне епископа, Порфирия (Успенского) в годах 1858,1859 и 1861 и описание скитов Афона. М., 1880. С. 335.
372
Там же. С. 373.
Император Михаил IV Пафлагон (1034–1041) дал монастырю Афо имение на полуострове Кассандре [373] . Игумен афонского Пантелеймонова монастыря Иоаким в своем «Сказании о святой Афонской горе», написанном по просьбе московского митрополита Макария в 1561 г., отмечал, что многие афонские монастыри имели «метохи» — «пашни ж по руски глаголются, а по гречески метох глаголется» [374] . Описывая владения лавры Афанасия Афонского, игумен Иоаким перечислил ее метохи: «И есть остров вне Святыя горы, глаголется Скирос, и есть в нем место, где орют и сеют жито.., отстоит же от Святыя горы далече сто сорок верст, и имеют в том метохе винограды, жито сеют, и овцы, и козы и пчелы…; другой остров глаголется Лимна, далече шестьдесят верст, и суть в нем метоха четыре…» [375]
373
Там же. Вопрос о земельных владениях афонских монастырей подробно рассмотрен Н.В.Синицыной: «Послание Максима Грека Василию III» // Византийский временник. М., 1965. Т. 26. С. 126, прим. 106; здесь же указана основная литература вопроса.
374
ПДП. СПб., 1882. Т. 30. С. 28.
375
Там же. С. 13.
«Имения» и «села», которыми владели афонские монастыри, обрабатывались наемными людьми. По словам игумена Иоакима, «по пашням же у мужиков жонки и детей несть, ни дворов, но казаки наймуют аспрами кои пашут хлебы и делают винограды» [376] .
Очевидно, что сами афонские «села», т. е. земельные владения, находившиеся на монастырской афонской территории, не могли быть похожими на населенные мирянами деревни. В «Житии Афанасия Афонского», видимо, имелись в виду пашни, которые обрабатывали либо сами монахи, либо наемные люди из числа паломников, прибывавших в лавру святого Афанасия. Это подтверждается и свидетельством Максима Грека, который в своем «Послании об Афонской горе» писал, что афонские монахи «без имениих, рекше без сел живут, одными своими рукоделии и непрестанными труды и в поте лица своего добывают вся потребна житейская». «Есть, правда, там и два мужика, наймита, те орют и сеют. Когда же наступает осенняя пора, то нанимают еще мужиков для уборки хлеба» [377] . «Самовидцем» такого обычая мог быть и сам Нил Сорский, долго живший на Афоне.
376
Там же. С. 28.
377
Синицына Н.В. Послание Максима Грека Василию III // Византийский временник. М., 1965. Т. 26. С. 126.
Поэтому подобные примеры не могли показаться Нилу Сорскому достаточными для оправдания монастырских вотчин. Тем более, что другие жития отрицательно относились к монастырскому владению селами.
Так, «Житие Петра Афонского» совершенно определенно характеризует села и стяжания монастырей. Святой Петр называет стяжателями тех, кто невоздержан, имеет «съсуды различны и многоцнны, и селъ и стяжаний и инх, иже миролюбцемъ и любопечалным суть спешна. Им же ничимъ же се бе ползевати, и зрящих и слышаших велми вредити, и хулитися ими Божие устраяют имя, многостяжатели вместо нестяжателей именуеми и земному богатству господне, а небеснаго богатства чюжи» (ГЛМ. РОФ. 8354. Л. 132).
Таким образом, жития древних святых стали для Нила Сорского одним из весомых аргументов против монастырского владения селами. Но проблема монастырского нестяжания, как представляют ее жития, гораздо шире вопроса о селах. И здесь интересно проследить, имеется ли какая–либо связь между взглядами Нила Сорского на монастырское нестяжание и трактовкой нестяжания в древних житиях.
Трактовка монашеского нестяжания в житиях святых из сборников Нила Сорского
Противопоставляя Нила Сорского Иосифу Волоцкому, исследователи обыкновенно отмечают, что Нил Сорский следовал традициям древних отцов, а Иосиф Волоцкий опирался на национальную русскую традицию.
Так, Ф. фон Лилиенфельд пишет в своей статье «О литературном жанре сочинений Нила Сорского», что идеалом Нила Сорского было что–то вроде «возрождения русского монашества путем возвращения к писаниям «греческих отцов» первых столетий. При этом он явно отрицал собственную русскую монашескую традицию, как она сложилась до XV в., включая «стяжания» монастырей, т. е. их феодальное землевладение, украшенные каменные церкви, торжественное церковное пение и т. д. Во всем он хотел вернуться к обычаям древних пустынников Ближнего Востока (ведь само «жительство» в скиту было изобретено там!). В этом и заключается его главное отличие от Иосифа Волоцкого и иосифлян. Иосиф опирался на русскую монашескую традицию, установленную и записанную в Киевском патерике» [378] .
378
Лилиенфельд Ф. О литературном жанре сочинений Нила Сорского. С. 97, прим. 101.
Это мнение является развитием вывода А. С. Архангельского о том, что «идеал первобытно–восточного иночества, который выдвигал Нил Сорский, был фактическим отрицанием современного русского монашества, его господствующей (вотчинной) основы» [379] .
Выше уже говорилось, что скит и киновия как два типа монастырского устройства не противопоставлялись Нилом Сорским. К этому можно добавить, что все три формы монашеской жизни: отшельничество, скит, общежитие — «были изобретены на Ближнем Востоке», причем появились почти в одно время: отшельник Антоний Великий (356), основатель египетского скита — Макарий Великий (390–391) и основатель первых общежительных монастырей в Египте — Пахомий Великий (348) были современниками.
379
Архангельский А.С. Указ. соч. С. 280.