Нимай Дас
Шрифт:
Духовный учитель сидел на подушке за низким столом, а его ученик Нимай дас - на полу лицом к нему. Гурудеве было почти пятьдесят лет, Нимай же был вдвое моложе, и, конечно, Нимай был далеко не таким опытным преданным.
– Зачем ты хотел меня видеть?
– спросил Гурудева. Нимай открыл было рот, но потом уставился в пол.
Он понял, что признаться будет не так просто. Он решил подойти к сути дела постепенно, чтобы не вызвать недоверчивой реакции.
– Последнее время я испытываю необычные ощущения, - сказал Нимай.
– Я имею в виду духовные ощущения.
– Понятно, - сказал Гурудева.
– Ты хочешь их описать?
У Гурудевы уже начало складываться мнение о том, что хочет сказать ему Нимай. Как духовный учитель более чем шестисот учеников, Гурудева много общался со своими учениками лично и через письма, а также выслушивая отчеты их руководителей. Гурудева уже не раз встречался со случаями «необычного духовного поведения». Одного из его учеников посадили в тюрьму, и, освободившись, тот рассказал Гурудеве, что Господь Чайтанья посетил его в камере, улыбнулся и ободрил его. Другая преданная, молодая девушка, поведала Гурудеве, что однажды, когда она ехала в машине с другими преданными, она вдруг увидела Вселенскую форму Кришны, а потом Он явился перед ней как маленький ребенок вместе с матерью Яшодой. Вначале Гурудева относился к таким рассказам очень цинично и даже сказал одному преданному, что его переживания - просто выдумка. Но все чаще и чаще встречаясь с такими случаями, Гурудева стал осмотрительнее. Он решил быть осторожным и не совершать оскорблений по отношению к собственным ученикам, которые, в конце концов, были преданными Кришны. Он не хотел становиться циничным священником, одним из тех, о которых он читал в жизнеописаниях святых, - религиозным лидером, не верящим в чудесные видения преданных, впоследствии оказавшихся святыми. Он не хотел войти в историю как еще один глупец или неверующий. Поэтому Гурудева не хотел рисковать, хотя и не очень-то верил в те видения, о которых ему докладывали ученики. Он развил некоторое понимание того, как вести себя в подобных ситуациях.
– Давайте я все скажу вам прямо, Гурудева, - предложил Нимай, - и вы сами все рассудите. Я не хочу делать ничего без одобрения авторитетов. Несколько недель назад я немного рассказал о Кришне маленькой мыши, которая живет на чердаке над ашрамом брахмачари. И она на самом деле говорила со мной.
Гурудеве вдруг захотелось пить. Он протянул руку к серебряному стакану и стал пить воду так, как это делал Прабхупада, - держа стакан над губами, чтобы вода лилась прямо в рот.
Нимай в возбуждении смотрел на своего духовного учителя, ожидая ответа.
– Продолжай, - сказал Гурудева.
– И с тех пор, как я начал проповедовать этому животному, оно действительно отвечает мне. Я знаю, что это звучит неправдоподобно, наверное, я и сам бы не поверил, если бы кто-нибудь рассказал мне что-то подобное, но это действительно так. Подтверждения этому есть в ведических писаниях, например, в «Гаруда-пуране».
Там говорится, что даже такие существа, как черви, насекомые и, я думаю, мыши могут услышать послание Кришны от истинного… м-м… могут услышать послание Кришны от преданного.
– Что ты только что собирался сказать?
– спросил Гу-рудева.
– Ты хотел сказать, что мышь может получить послание от истинного духовного учителя?
– Ну, я не считаю себя духовным учителем, - сказал Нимай.
– Я просто рассказываю ей о том, что услышал от вас и узнал из книг Прабхупады.
Поскольку Нимай не был полностью уверен в себе, Гурудева решил его вдохновить. Ему было известно, что за последние недели поведение его ученика Нимая значительно улучшилось.
– Вот что я думаю, Нимай, - сказал Гурудева.
– По-моему, тебе следует держать это при себе. Я не могу сказать точно, что с тобой происходит. Бывало, что преданные испытывали нечто необычное, и, по-моему, далее есть одно письмо, в котором преданный пишет Прабху-паде о том, что у него появились особые отношения с Божествами в храме, и Прабхупада в ответном письме советует ему держать это при себе. Поэтому самое главное, что я могу тебе посоветовать, - это просто быть очень смиренным и продолжать выполнять свои обязанности. Не слишком отвлекайся на эти необычные разговоры. Твоя основная обязанность - повторять Харе Кришна, постигать ведическое знание и служить вместе с другими преданными.
Гурудева хотел добавить: «А если это - очередное твое сумасбродство, то, скорее всего, со временем оно пройдет», но не стал этого делать. Вместо этого он стал давать Нимаю общие советы, говоря, что нельзя гордиться, если ты испытываешь какие-то особые переживания.
– Если мы будем думать, что мы лучше остальных, мы будем виновны в ложной гордости.
Нимай дас почтительно кивал, принимая наставления духовного учителя. Он чувствовал, что Гурудева избегает обсуждения этой темы, но, с другой стороны, он не хотел ставить под сомнение авторитет духовного учителя. Несомненно, у Гурудевы были причины для того, чтобы так говорить, и Нимай старался внимательно слушать его слова. Нимай думал: «Мой духовный учитель попал в самую точку, посоветовав мне быть смиренным».
Когда после встречи с Гурудевой Нимай шел один по дороге, возвращаясь в храм, он еще больше оценил то, что сказал ему духовный учитель. Гурудева не сказал, что всему верит и одобряет его проповедь Чхоте дасу, фактически он даже не дал Нимаю подробней рассказать об этом. Но самое главное - он не запретил это делать. «Косвенным образом, - думал Нимай, - он разрешил мне этим заниматься. И он поставил меня на место, сказав, что я должен быть смиренным. Он даже догадался, что я стараюсь выступать в роли гуру по отношению к Чхоте дасу. Я не могу быть гуру - в крайнем случае только вартма-прадаршака гуру». Нимай шел и думал о своей предстоящей встрече с Чхотой дасом. Он постарается быть более смиренным, и в то же время теперь, посоветовавшись со своим духовным учителем, он постарается более ответственно относиться к этому служению, которое никто не воспринимал всерьез и вряд ли кто-то мог на самом деле понять. «Так уж устроил Кришна, что мне досталось это скромное служение, -думал Нимай.
– Как знать, может, в будущем, если у меня получится развить эту проповедь, я смогу убедить Гурудеву, что это серьезное дело, и, может быть, я даже познакомлю его с Чхотой дасом». К тому времени, когда Нимай добрался до чердака, он чувствовал в себе дух проповеди и большое желание говорить о Кришне. Он закрыл дверь, уселся на пол и, наклонившись к трещине в полу, негромко позвал: «Чхота дас! Чхота дас!»
Отношения между Нимаем и мышью были подобны нектару. Во многих отношениях мышь была идеальным учеником. Нимай убедил Чхоту даса принимать омовение дважды в день, хотя это и было больше, чем делал сам Нимай. Он также научил мышь, как, передвигая соломинки, считать, сколько раз прочитана мантра Харе Кришна. Нимай решил, что для начала вполне хватит четырех кругов в день. Он продолжал давать наставления, опираясь на текст «Бхагавад-гиты», а также рассказал все истории о преданных и героях «Шримад-Бхагаватам», какие только мог вспомнить. Нимаю нравилось рассказывать Чхоте о маленьких существах, например, о птице, которая решила выпить океан, чтобы спасти свои яйца, или о науке, который помогал Господу Рамачандре строить мост на Ланку. Чхота не только усвоил основы философии вайшнавов, он также стал вести себя, как вайшнав.
Однажды Нимай поднялся на чердак в угрюмом настроении, потому что его задирал один из преданных. Нимая было легко вывести из себя. В основном этим занимались школьники и подростки, которые называли его «малявка Нимай» и «Нимай-пень». Чхота дас заметил, что его наставник выглядит унылым, и спросил о причине этого. Нимай признался, что его обзывают.
– Будь терпеливым, - сказал Чхота дас.
– Разве не так говорил Господь Чайтанья? Считай себя ниже соломы на улице, будь терпеливее дерева, и в таком состоянии ты сможешь постоянно повторять Харе Кришна.
Нимай улыбнулся, услышав ободряющие слова своего ученика. «Он для меня не просто ученик, а друг», - подумал Нимай.
Несмотря на то, что временами у Нимая портилось настроение, он чувствовал себя более счастливым с тех пор, как стал обучать Чхоту даса. Многие преданные стали чаще проявлять дружеские чувства к нему. Однажды, когда Нимай радостно пел Святые Имена на кухне, Сурья даси бросила на него чарующий взгляд. К несчастью, один этот взгляд растопил Нимая. Он растаял, совсем как масло на горячей сковородке, и сразу же потерял всю свою решимость оставаться неженатым. Он вспомнил, как ему нравится Сурья даси. После этого взгляда он продолжал думать о ней, и когда он смотрел на нее, его привязанность росла еще больше. Она была такой симпатичной!