Нина (отрывок)
Шрифт:
Один такой генерал как раз задумался над очередным документом, когда его побеспокоил вкрадчивый голос из селектора:
– Владимир Макарович, к вам заместитель генерального директора телекомпании "Медведь".
– Кто это?
– нахмурился генерал, который терпеть не мог телевизионщиков, газетчиков и прочих журналюг.
– Иван Ефимович Бобровский.
– Да-а?
– сразу оттаял генерал.
– Пусть заходит.
Этого репортера генерал помнил еще
Бобровский вошел в кабинет, приветливо улыбаясь и держа одну руку за спиной.
– Что прячешь? Гранату?
– спросил генерал, вставая навстречу гостю и протягивая ему руку.
– Мне докладывают, ты растешь.
– Исключительно благодаря сотрудничеству с вами, товарищ генерал-полковник, - ответил журналист и ловким движением поставил на стол плоскую бутылку зеленого матового стекла.
– Реми Мартин!
– уважительно произнес генерал.
– Растешь, я вижу, растешь стремительно!
В прежние времена генералу случалось выпивать с Бобровским. Под рюмочку хорошего коньячка решались любые вопросы. Пили они армянский и дагестанский, позже - "наполеон" польского разлива. А нынче - пожалуйста, французский.
Генерал не стал откладывать дегустацию и выставил на стол две дежурные рюмки.
– Давай, Ванюша. За твой успех.
– За наш, - многозначительно поправил Бобровский.
– Значит, заместителем генерального стал? Как это ты вовремя подгадал. Как раз к предвыборной кампании.
– В жизни, товарищ генерал, самое главное - это в нужный момент оказаться в нужном месте.
– Что же, место твое очень даже нужное. Хорошо, что старых друзей не забываешь. Как говорится, будем действовать согласованно. Правильно я понимаю? Хорошие люди должны помогать друг другу.
Бобровский кивнул:
– Для ваших хороших людей, Владимир Макарович, у меня всегда найдется эфирное время.
Генерал понял, что сейчас журналист чего-то попросит. Недаром он так легко пообещал свое содействие.
– Как здоровье после покушения?
– запоздало поинтересовался генерал. Болит рука-то?
– Ерунда, элементарный ушиб. Задел локтем об лестницу. Я, кстати, хотел с вами об этом поговорить. В отношении этой стрелявшей. Нины Силаковой. Вдовы Ветра.
– Давай.
Бобровский крутил между пальцами тонкую ножку рюмки, разглядывая на свет остатки коньяка.
– Тут вот какое дело... деликатное, Владимир Макарович. Я заявление по этому случаю не писал. Вы понимаете,
– По ней и видно. Нормальные бабы за киллеров замуж не выходят.
– Да, это тоже еще, Ветер этот... Она его любила без памяти, всегда ждала, верила и ни о чем таком не подозревала. Он от нее все успешно скрывал. Она ему только в рот смотрела.
– Ну да, артист известный, - мрачно кивнул генерал и налил еще по половине рюмки.
О делах убитого киллера он знал побольше Бобровского, но не счел нужным вставлять свои комментарии. Пусть журналист свободно выскажется, сформулирует задачу, а там видно будет. Если он, скажем, потребует доступа к каким-то уголовным делам, это одно. А если захочет копнуть биографию Саши Ветра, то это совсем другое. Тут никакой коньяк не поможет, подумал генерал.
– Я думаю, у нее от всех переживаний натурально крыша поехала, говорил Бобровский.
– Жалко мне ее. У нее ребенок остался маленький. Если бы можно, Владимир Макарович, это дело замять... И нам с вами эта история, честно говоря, совсем ни к чему. Начнутся всякие разговоры: "Какая такая компания "Медведь"? Это где баба в студии перестрелку устроила?" А ведь так и начнут болтать. А рейтинг от таких разговоров, как вы сами понимаете, не подскочит. Баба отсидит, пойдет языком молоть, еще наврет с три короба. Зачем нам эти лишние слухи и сплетни?
– Лишних не надо, нам и старых хватает, - генерал отмахнулся. Так-так, я тебя понял. Ну, и что ты предлагаешь?
– Ну, она же с придурью. А с больной какой спрос? Ее лечить надо, а не судить. Владимир Макарыч? За мной ведь не заржавеет. Я на добро памятливый.
– Лечить, говоришь? Ладно. Вопрос порешаем, - генерал нажал кнопку селектора.
– Оленька, по делу Нины Силаковой, кто там, завтра ко мне, к восьми утра.
– Так точно, Владимир Макарович.
Генерал поднял рюмку.
– Должок за тобой, Ванюша.
– Базара нет, - Бобровский понятливо улыбнулся.
15
Нина всегда была способной ученицей. Может быть, до отличницы она и не дотягивала, но учителя ее хвалили. Старательная девочка, говорили они, все на лету схватывает. Правда, знания, схваченные впопыхах, так же легко и покидали ее голову сразу после очередной хорошей оценки. Нину это не особенно расстраивало, потому что в жизни было множество вещей поинтереснее школьной программы. Но она всегда успевала понять, чего от нее хочет тот или иной преподаватель, и всегда выдавала правильные ответы.