Нищий лорд

Картленд Барбара

Она заметила его взгляд и покраснела.

— Я ни за что не попросила бы тебя об этом, — сказала она, чувствуя себя крайне неловко, — но мадам д'Арблей сочтет тебя чрезвычайно скупым, увидев, что ты явно экономишь на туалетах для своей жены.

— Я даже не подозревал, что мамины платья все еще здесь, — ответил лорд Корбери. — Разумеется, бери все, что захочешь. Я уверен, что она была бы только рада, потому что ты делаешь это для того, чтобы выручить меня из беды.

Он одарил ее своей самой обворожительной улыбкой,

и, не сказав ни слова, она повернулась и вышла из гостиной.

» Он даже не замечает, во что я одета, — сказала она себе, поднимаясь по старинной дубовой лестнице. — Но если бы я одевалась так, как Хетти, возможно, он счел бы меня привлекательной «.

При этой мысли у нее замерло сердце, но в то же время она отдавала себе отчет в том, что навряд ли когда-нибудь сможет иметь хотя бы одно такое же дорогое, изысканное платье, которых у Хетти, казалось, был неисчерпаемый запас.

» Мужчины просто не осознают, как для женщин важна одежда «, — подумала Фенелла.

В то же время ей очень хотелось, чтобы ее отец проявлял больше понимания в этом вопросе, и чтобы ей не было так больно при мысли о том, что Периквин по сути не замечает в ней женщины.

Она всегда была рядом, всегда готова была помочь, и он воспринимал это, как должное. Ему, по всей видимости, нравилось бывать с ней, но до того момента, как она привлекла его внимание к своей внешности, он, в сущности, даже не удостаивал ее взглядом. Она не была уверена, что он смог бы вспомнить цвет ее глаз, если бы его спросили об этом.

В свое время всю одежду леди Корбери перенесли в комнату на третьем этаже, которую обычно занимала ее горничная. Вдоль стен стояли большие шкафы, на полулежал толстый слой пыли, и по всему было видно, что в эту комнату много лет никто не входил.

Фенелла отдернула портьеры на окнах и открыла один из шкафов. В нем хранились амазонки, плащи и дорожные костюмы, но платьев там не было.

Она распахнула другой, и перед ее взором предстал пестрый калейдоскоп разноцветной парчи, бархата и газа. Она догадалась, что это вечерние туалеты С третьим шкафом ей повезло больше. Там была собрана дневная одежда леди Корбери, среди которой Фенелла обнаружила немало элегантных платьев, которые были не так уж безнадежно старомодны.

За время войны мода изменилась очень мало, и хотя в туалетах Хетти появился намек на талию и юбки стали пошире, чем те, которые носили шесть лет назад, когда умерла леди Корбери, разница была не столь заметна.

Правда, сейчас платья стали больше украшать всевозможными оборками, кружевными рюшами, бантами и тесьмой, но Фенелла сочла эти детали несущественными.

Просмотрев весь шкаф, она выбрала платье из темно-зеленого крепа, которое, по ее мнению, должно было придать ей солидности. Оно было украшено атласными бантами и кружевом.

Осторожно неся его на вытянутой руке, чтобы оно случайно не коснулось пыльного пола,

Фенелла направилась в соседнюю комнату, служившую когда-то спальней для горничной.

Здесь были собраны всевозможные коробочки, безделушки, щетки, гребешки и прочие мелочи, которые принесли сюда из спальни леди Корбери. На туалетном столике Фенелла обнаружила футляр, в котором обычно хранились драгоценности ее светлости. Она была уверена, что футляр пуст, поскольку ей было хорошо известно, что все ювелирные украшения, которые остались после матери Периквина, были проданы во время болезни лорда Корбери. Но в одном маленьком отделении она обнаружила то, что искала — золотое обручальное кольцо.

Оно не было продано, так же как и гагатовые бусы и небольшие серьги из того же камня, которые уцелели лишь по той причине, что за них вряд ли можно было что-нибудь выручить.

Фенелла взяла в руки кольцо и на мгновение заколебалась, не решаясь надеть его. У нее было такое чувство, будто она поступает дурно, но она понимала, что любая женщина в положении мадам д'Арблей заподозрит неладное, если заметит, что жена лорда Корбери не носит обручального кольца.

Она надела кольцо на безымянный палец левой руки.

— Простите меня, — прошептала она, мысленно обращаясь к матери Периквина. — Но я должна помочь вашему сыну… он не хочет больше иметь дел с этой женщиной… и в любом случае… я уверена, что вы не захотели бы видеть ее… своей невесткой… Я должна спасти его… он совсем не умеет сам о себе позаботиться.

Эта небольшая молитва принесла Фенелле успокоение, и гнетущее чувство вины рассеялось.

Она не задавалась вопросом, будет ли недоволен Периквин, увидев, что она надела обручальное кольцо его матери. Она была совершенно уверена, что, если она сама не обратит его внимание на это, он никогда даже не заметит кольца у нее на пальце.

Фенелла закрыла футляр и, держа в руке гагатовые бусы и серьги, направилась вниз на поиски более или менее чистой комнаты, где она смогла бы переодеться.

Платье было ей немного великовато в талии и чуть длинно, но в целом сидело неплохо, и, как Фенелла и надеялась, она выглядела в нем значительно старше.

Она уложила волосы в высокую прическу, аккуратно заколола их и с улыбкой подумала, что это прибавило ей роста и солидности. Надев гагатовые бусы и серьги, она направилась вниз.

Лорда Корбери нигде не было видно. В конце концов она нашла его в той комнате, где хранилось оружие.

— Отсюда мне хорошо будет слышен звук подъезжающего экипажа, — сказал он быстро, словно опасаясь, что она рассердится, не найдя его в холле.

Он чистил ствол одного из ружей и даже не поднял головы.

— Я готова, — сказала Фенелла. Он взглянул на нее, и у него вырвалось изумленное восклицание.

— Я бы тебя не узнал, — проговорил он. — Ты выглядишь так респектабельно!