Нити судьбы
Шрифт:
– Ты сказал, что у него провалы в памяти? – также, шёпотом, спросила я. – Из-за чего?
– Точно не знаю. Вообще, насколько я знаю, это у него с детства.
– Давайте, прежде чем мы всё расскажем, сядем за стол, – предложила Кэтрин.
«А мне нравится сестра Кая, – подумала я, садясь за стол. – Хотя, я и понимаю, почему сам Кай её недолюбливает. Когда тебя всю жизнь с кем-то сравнивают… здесь есть от чего взбеситься».
– Так по какому поводу вы решили собрать вместе весь
– Не смей так говорить о своей семье! – сразу же высказался глава семьи Макфей.
– Почему? По-моему, такое название нам очень подходит. Гадюки – змеи, которые живут поодиночке и которые сразу же нападают, при встрече, на сородичей. Так же, как и семейство Макфеев. Живём в дали друг от друга – вроде бы и ничего. А как собираемся вместе – у каждого найдутся какие-то претензии к родственничкам.
– А какие, интересно, претензии могут быть у тебя?! – злобно спросил Адриан Макфей. – Ты – наследник нашей семьи (как бы нам этого не хотелось), который получит всё наше богатство! Мы тебя вырастили, воспитали… давали тебе деньги, в конце концов!
– Насчёт того, что ты перечислил – я не согласен, – пожав плечами, ответил Кай. – Вырастили? Воспитали? Меня до пятнадцати лет воспитывали гувернантки (которые стали мне ближе, чем родная мать), улица, а потом меня забрали в «Шисуну». Вам, мои дорогие папа и мама, вечно было некогда со мной заниматься. Вы были способны лишь на то, чтобы читать мне нотации и говорить о том, что лучше бы наследницей семьи была Кэтрин, а не я. Давали мне деньги? Прошу заметить, что начиная с пятнадцатилетнего возраста, я не взял у вас ни гроша. А до этого… ну, что ж. Я был ребёнком, который был не в состоянии себя содержать.
– Да ты… ты… ты же связался с криминалом! – похоже, не найдя, что ответить, закричал Адриан Макфей.
– А у тебя есть хоть одно доказательство этому? – поинтересовался мой кукловод. – Или только слухи?
– Пожалуйста, Кай, папа! Прекратите ссориться! – вмешалась Кэтрин. – Мы так давно не собирались вместе, а вы…
– Прости, доченька, – виновато посмотрел на свою дочь господин Макфей.
– Ха, раз любимая доченька попросила, то можно и потерпеть, да? – ехидно заметил Кай.
– Помолчи!
«И мне это слушать целый вечер?! – тоскливо подумала я. – Ничего не скажешь – «замечательное» времяпровождение. Остаётся только надеяться, что ко мне не обратятся. Буду сидеть тихо и ни к кому не приставать. А вдруг мне повезет и на меня никто не обратит внимание?».
– Извините, мисс Бэлоу, – как назло, в этот момент, обратился ко мне один из присутствующих (судя по возрасту, второй брат отца Кая). – Не сочтите это за оскорбление, но… как вы оказались в обществе этого… этого человека? – с заминкой произнёс мужчина, видимо, всё-таки, решивший не высказываться грубо.
– Мы учимся вместе, – честно (или, по крайней мере, не соврав) ответила я.
– А, кроме того, мы вместе живём и Милена – моя девушка, – за меня договорил Кай то, что я не собиралась упомянуть (в этот момент мне захотелось придушить своего парня). – А что? У вас с этим какие-то проблемы, дядя Матиас?
Мужчина только презрительно фыркнул и ничего больше не сказал.
– А теперь, я хочу сообщить, по какому поводу мы все здесь, – встал господин Макфей. – Собрались мы в этот раз по очень приятному поводу. Наша любимая дочь Кэтрин через месяц выходит замуж.
– И кто же этот несчастный? – с насмешкой спросил мой кукловод.
– Да с тобой просто невозможно! – вызверился отец Кая. – Ты можешь, хотя бы, до конца вечера ничего не говорить?! Как только ты открываешь рот, от тебя, кроме оскорблений, ничего не слышно!
– Как будто я от тебя что-то слышал, кроме негатива, – фыркнул Кайома. – Но… так уж и быть. Если меня задевать не будут – я буду вести себя, как мышь.
«Скорее, как крокодил, неподвижно лежащий в засаде» – подумала я.
– А по поводу жениха Кэтрин… Он очень достойный человек, – продолжал глава Макфеев. – С достатком, положением в обществе, с хорошей родословной… В общем, подходящий нашей семье по всем параметрам.
«Подходящий по всем параметрам? Как коня какого-то породистого выбирают! Интересно, а если бы я так и осталась в семье Деланье, мне бы тоже так мужа выбирали? М-да, в какой-то мере, быть дочерью аристократа – это почти полностью лишиться свободы выбора. Хотя, почему «почти»? Полностью! Выдадут тебя замуж, и живи потом, всю жизнь, с каким-нибудь мудаком, который ещё будет об тебя ноги вытирать. Нет уж, не хотела бы я такой судьбы».
– Могу я поинтересоваться, мисс Бэлоу, – шёпотом заговорила со мной мать Кая, рядом с которой меня посадили. – А кем у вас являются родители?
«Чёрт, похоже, она заинтересовалась мной из-за того, что Кай сказал, что я его девушка, – с раздражением решила я. – Ну, зачем он это сказал?! Теперь его мамочка будет до меня докапываться».
– У меня нет родителей, госпожа Макфей, – также, шёпотом, сказала я. – Они умерли пять лет назад.
Не так уж я и солгала – мать у меня, на самом деле, умерла, а отец… а с отцом теперь, вообще, чертовщина полная. Но, в любом случае, называть Деланье отцом было более чем неразумно, а о Кавэлли я ничего не знала.
– Какая жалость, – картинно-сочувственным голосом произнесла Селена Макфей (разве что, слезу не пустила). – А кем они у вас были? Из какого рода? Они что-нибудь оставили вам в наследство?
«Как будто я на допросе. У неё что, других дел нет? И почему её всё это интересует? Я ей в невестки не набиваюсь».
– Родители у меня были безродными слесарями, а в наследство они мне оставили чемодан со слесарными принадлежностями! – выпалила я.
Такого ответа от меня явно не ожидали. У госпожи Макфей было такое лицо, как будто ей налили в стакан уксуса и подали его вместо чая.