Нити судьбы
Шрифт:
– Ничего страшного, – ответила я. – Упала просто, синяков себе понаставила и руки исцарапала. А зачем ты меня искала?
– Я Николь найти не могу, – сообщила девушка. – Я уже везде, где можно, её искала. Я сегодня узнала, что Николь вернулась в «Шисуну» от родителей и захотела её увидеть, но… её нет нигде. Я уже начинаю волноваться.
– Может, она вернулась к родителям? – предположила я, но сердце предательски сжалось от страха, в предчувствии, что что-то могло случиться.
– Нет, не может, – помотала головой Лави. – Мы с Николь уже давно дружим. У меня есть домашний телефон её родителей. Я им уже позвонила
– А ты сама... – начала я, но Лави меня перебила:
– Прости, я не могу одна идти к нему. Да, Винсент – мой друг, но… он мужчина. Ты понимаешь?
– Да, – со вздохом ответила я. – Я иду с тобой.
«Исчезнет ли когда-нибудь страх Лави перед противоположным полом? – размышляла я, идя вместе с подругой к своему бывшему парню. – Сможет ли она когда-нибудь оправиться до конца? Не берусь судить. После того, что с ней случилось… все те зверства, что с ней вытворяли… Я удивляюсь, как она, вообще, с мужчинами в одной комнате-то находиться может! Блин, а мы же ещё к Винсенту идём! Конечно, мы с ним расстались спокойно – без скандалов и обвинений. Но мне, всё равно, как-то не по себе. Но, Николь найти надо. Я теперь, наверное, каждый раз буду впадать в панику, когда кто-то куда-то будет пропадать, хотя бы, ненадолго».
– Винсент, к тебе можно? – я первая зашла в комнату, которая оказалась открыта.
Зайти-то я – зашла, но на пороге и замерла. Нет, никакой интимной сцены мы не застали, но… Вид Винсента меня шокировал, если не испугал! Во-первых, по пояс он был обнажён. Нет, ну это-то, как раз, фигня, хотя, про себя я и отметила, что он был хорош. Шокировало меня другое. Его правая рука была рассечена чем-то острым, образовывая глубокий ровный разрез, из которого текла кровь. И ещё… такого выражения лица у Винсента я никогда не видела. Казалось, что сама рана его не очень-то и волнует – не было и намёка на то, что ему больно. В глазах была только злость! Не просто злость – ярость! И было в этих эмоциях что-то тёмное, зловещее… В общем, я не знаю, как объяснить это словами, но мне это, явно, не понравилось.
– Винсент, что… у тебя произошло?! – изумлённо воскликнула я.
– Милена? Лави? – он только сейчас нас заметил. – Что вы здесь делаете? Я, конечно, всегда рад тебя видеть, Милена, но… сейчас не очень подходящий момент.
– Мы хотели спросить тебя по поводу Николь, – сказала Лави.
Что-то изменилось в лице Винсента при имени Николь. Как будто тень какая-то пробежала, но быстро исчезла. Быстрее, чем я успела понять, что это было.
– Но, сначала, скажи, что с тобой случилось? – потребовала я (хоть мы и расстались, но я не могла просто закрыть глаза на то, что он ранен).
– Несчастный случай, – коротко ответил Ванхам. – Порезался.
– Обо что можно было так порезаться?!
– Об острый угол кровати.
– Ладно, не хочешь – не говори, – вздохнула я, так как, разумеется, не поверила. – Где у тебя аптечка?
– Зачем тебе? – с удивлением посмотрел на меня парень.
– А ты так и собираешься сидеть, пока кровью не истечёшь? – скептически произнесла я. – Рану нужно перевязать!
– Я пошла тогда, – сразу сказал Лави. – Извините, но… я боюсь вида крови, – призналась она.
– Хорошо, иди, – кивнула я.
Я нашла у Винсента аптечку. Я никогда ни у кого не перевязывала раны. Практические занятия в школе по оказанию первой помощи не в счёт. С виду, кажется, что всё просто – бинты взял и перевязал. А вот на деле… Обычные люди в такой ситуации в первый раз теряются. С какой стороны, вообще, к этой ране подходить?! К тому же, насколько я знаю, такие глубокие порезы, возможно, надо зашивать, а потом уже перевязывать!
– Винсент, ты уверен, что тебе к врачу не надо? – с сомнением спросила я. – Всё выглядит довольно серьёзно.
– Мне не нужен врач. Хватит и того, что ты продезинфицируешь порез и всё.
– Ну, как знаешь. Только… давай ты будешь мной руководить? А то я этим никогда не занималась и боюсь сделать что-нибудь не так. Например, перевязать слишком туго. И ещё вопрос. Тебе же сейчас должно быть жутко больно. Но, по тебе этого не скажешь.
– У меня хорошая выдержка, – усмехнувшись, ответил Винсент. – Я хорошо переношу боль. Но, на самом деле, мне, правда, больно. Так что, раз уж ты за это взялась, будет лучше, если ты залатаешь меня как можно скорее.
Я стала заниматься раной Винсента. Мне, всё-таки, было интересно, где его угораздило так пораниться? Но, кто я теперь такая, чтобы настаивать на ответе? Мы теперь никто друг другу и я сама поставила точку в наших отношениях. То, что Винсент ещё ко мне хорошо относится после этого – это, вообще, чудо. Я бы на его месте так не смогла.
И ещё, меня смущал одна деталь. То, что Винсент был без рубашки. Вроде бы, ничего такого, но… Я была так близко к нему, когда накладывала бинты, что мне казалось, будто жар его тела проходит сквозь меня, окутывая, как в одеяло. Это было приятно, но я понимала, что так быть не должно, ведь, с Винсентом я больше не встречаюсь.
Я невольно покраснела и очень надеялась на то, что парень этого не заметил. Чтобы в этом удостовериться, я подняла на него взгляд и… Он смотрел прямо мне в глаза! Он смотрел на меня, не моргая! И что-то такое было в его взгляде, что наталкивало на мысли об интимном полу мраке спальни, о шуршании шёлковых простыней, о сладких стонах… Смутно я чувствовала, что происходит что-то не то. Я никак не могла оторвать взгляд от Винсента. Ноги и руки, как будто, налились свинцовой тяжестью, не желая двигаться. Мысли текли как-то вяло, лениво… Мне казалось, что я стою посреди вязкого чёрного болота, которое затягивало меня в свои глубины. Затягивало в бездну…
– Хорошая девочка, – услышала я из какого-то далека голос Винсента.
Его лицо приблизилось к моему, язык лизнул мою нижнюю губу… Я не сопротивлялась. Мне всё это казалось настолько естественным, что сопротивление было сверх глупостью! Меня уложили на кровать, руки Винсента полезли под мою кофту… Всё это происходило в каком-то тумане, через который было невозможно пробиться ясному разуму. Только ощущение. Ощущение его губ, рук на моём теле. Руки мужчины ласкали меня, раздевали, а я… я ничего не могла с этим поделать. Я могла только ждать. Ждать, пока всё не закончится. А, судя по всему, Винсент останавливаться не собирался.