Нити судеб
Шрифт:
Но то, что она просила, было не только очень странным и весьма сомнительным, но и страшным.
Он никогда не бил женщин, и в отличие от большинства спартанцев уважал их. А сейчас перед ним была не просто красивая девушка, она была женой царя, и то, что он останется в живых после того как поднимет на неё руку, пусть даже и по её просьбе, было очень сомнительным, и первые дни Евод просто не знал что ему делать.
И это странное имя, которым она почему-то просила называть себя во время занятий… Полина… Это было её настоящим именем? До
Но переборов себя он начал проводить эти странные тренировки, которые порой сводились к простому избиению, а он всё не мог понять, что нужно было делать. Нож не держался в руке Лины, она кричала, плакала, но не могла его взять… до вчерашней ночи. И он понял. Понял, в чём была суть и что от него требовалось.
Лина говорила о каком-то блоке, который нужно было сломать. О неизвестном ему психологическом состоянии, о неком посттравматическом синдроме, но до этого это было для него простыми, ничего не значащими словами, а сейчас понял. Нет, бить и мучить эту девушку было недостаточным, нужно ввести её в исступление. Пробиться через страх и боль, чтобы она потеряла самообладание, заставить действовать на инстинктах. И с этой целью он пришёл на сегодняшнюю тренировку.
— Резче солдат. И ты должен бить не само чучело, а сквозь него, — говорила Лина, нервно оглядываясь за спину. Она буквально чувствовала взгляд Евода на своей спине, и он ужасно нервировал её, пробуждал внутри тревогу.
— Евод, отойдите в сторону, — повернулась она к нему.
— Нет.
Лина гневно сжала челюсть. Ладно, нет, значит нет. В конце концов, он не мешает, а всего лишь смотрит. И постаравшись отстраниться от него, продолжила тренировку с солдатами.
Но его тяжёлый взгляд жёг спину, и было невероятно трудно просто оставаться на ногах. Хотелось спрятаться, убежать, забиться в самый дальний уголок дворца и не выходить оттуда.
"Нет, нет, здесь слишком много народу, чтобы истереть и ругаться с этим мужчиной, — повторяла она себе. — И к тому же я не смогу просто приказать ему, наверняка вскроется то, что мне страшно находиться рядом с ним, что он вызывает во мне неконтролируемые приступы паники".
Но это было слишком тяжело… тяжело дышать, тяжело двигаться, а перед глазами начал появляться тёмная пелена, которая заволакивала всё вокруг, стирая реальность, и даже окружающие звуки слились в один шум, который ушёл куда-то на задний план, и Лина слышала только своё нервное дыхание.
За спиной послышалось движение, и уже через мгновение Лина с силой вдавливала колено в грудную клетку Евода, прижимая его к земле и кинжал в её руке замер в миллиметре от его сонной артерии. А он железной хваткой держал её за руку, не позволяя завершить удар.
Она моргнула, сбрасывая с себя наваждение и приходя в себя.
— Евод! Вы с ума сошли, зачем вы
— Я был готов к этому нападению, — ответил он с плохо скрываемой улыбкой на губах.
— Чего вы улыбаетесь? Я серьёзно, — возмутилась девушка и запнулась, смотря на свою руку, в которой было оружие. И через секунду она с криком бросилась на шею мужчины, буквально повиснув на нём.
Её звонкий смех и радостные крики, как колокольчик проносился по тренировочной площадке, отражаясь от каменных стен, и все кто был рядом, с изумлением наблюдали за странной картиной.
— Лина? У вас всё в порядке? — послышался голос Хриса.
— Лучше и быть не может! — ответила Лина, широко улыбаясь, и отошла от Евода. Она вытащила второй клинок из-за спины, желая убедиться. Да, руки вновь её слушались, и это было чудесно.
— Евод, что происходит? — спросил он на этот раз у сына, который тоже улыбался, смотря на девушку.
— Всё хорошо отец.
— Да? — с сомнением спросил Хрис. — Что-то не похоже…
— Ой Хрис, отстаньте, — махнула рукой Лина и побежала во дворец.
Через минуту, она как ветер влетела в тронный зал, перепугав всех, кто там был, в том числе и Максимилиана, и, не останавливаясь, побежала к трону, бросившись в объятия мужу.
— Всё, Максимилиан, теперь точно всё, — тихо зашептала она.
— Что?
— Ну о чём мы с тобой сегодня утром говорили?
— Ты серьезно? — очень тихо спросил он. — Или это твой очередной шаг?
— Нет, это всё. По крайней мере, что касается этих занятий, а с посттравматическими признаками я справлюсь сама, — так же тихо прошептала она на ухо мужу, незаметно целуя его в нежное место за ухом и спускаясь вниз к шее.
— Хорошо, — кивнул он, очень стараясь сохранять спокойное выражение лица. — Можешь идти.
Лина поднялась на ноги, низко поклонилась царю и повернулась к изумлённому градостроителю, который кажется, уже был готов покинуть тронный зал и не мешать Максимилиану обниматься с женой.
— Прошу меня простить.
Мужчина неуверенно кивнул, и Лина абсолютно счастливая выпорхнула из тронного зала. Хотелось петь и танцевать. Но вдруг вспомнила, что вообще-то у неё тренировка с солдатами и их пора было уже отпускать и идти к Деметрию, который уже наверняка проснулся и ищет по всему дворцу своих лучших друзей Левка и Ориона.
— Свободны, — махнула она рукой, проходя мимо своих учеников, и приблизилась к Хрису с сыном, который даже не скрывал своей широкой улыбки и заинтересованного взгляда.
— Евод, вы даже не представляете, что сделали для меня, — очень тихо произнесла Лина. — Так быстро. Это невозможно! В прошлый раз я почти полгода пыталась… не важно, в общем, — поспешила добавить она, смотря на Хриса, ловившего каждое её слово.
— В прошлый раз? Так это не впервые? — тут же спросил Евод.