Низвержение духов Тьмы. Духовные подосновы внешнего мира
Шрифт:
Я не случайно сказал, что те люди, которые в сороковые годы стояли у отправного пункта борьбы тех лет, находились в совершенно особых условиях. Затем они воплотились на Земле. И мало что будет понятно в душевной жизни таких людей, особенно если они были наделены духовными устремлениями, в их сомнениях, в их жизненной борьбе, если упустить из виду, какой импульс они внесли с собой из жизни духа сороковых годов во вторую половину XIX столетия и в начало двадцатого.
С этим связано еще одно явление — явление, мимо которого в наше время нельзя пройти, но очень часто проходят. В наше время считается, что духовные существа с их воздействиями не играют никакой роли в общественном порядке. Людям не нравится говорить о духовных причинах социальных явлений. Но тот, кто знаком с истинными процессами, происходящими в наше время, знает: психические, спиритуальные воздействия из духовного мира на людей, находящихся на физическом плане, особенно возросли в наши дни. Довольно часто
Часто задают вопрос: почему была основана та или иная газета? Основатель ее поступил так, ибо получил тот или иной импульс из духовного мира. Если он доверительно расскажет вам о происхождении своего побудительного мотива, то это будет рассказ о каком-то сновидении, если речь зайдет об истинных причинах. Поэтому я должен сказать о будущем времени: когда в будущем историк будет говорить о начале этой войны и при этом будет соблюдать старую манеру Ранке или будет опираться на исторические документы, то ему не удастся описать как раз самое главное, ибо оно в 1914 году происходило через влияние из духовного мира.
События происходят циклически, то есть по принципу периодичности. И то, что происходит здесь, на физическом плане, всегда, собственно, своего рода проекция, своего рода тень событий, происходящих в духовном мире. Только происходящее в духовном мире происходит раньше. Допустим, что эта линия (смотри рисунок) представляет собою порог, границу, пограничный уровень между духовным и физическим мирами; тогда сказанное мной можно охарактеризовать следующим образом: допустим, что-то, что может быть обозначено как духовное событие, — борьба Михаила с Драконом, — происходит сначала как событие в духовном мире. Оно приводит, в конечном счете, к тому, что Дракон низвергается с небес на Землю. Это проявляется таким образом, что цикл получает свое земное завершение, то есть момент земного свершения будет отставать по времени от события низвержения Дракона на Землю (1879) настолько, насколько духовное событие (первопричина) опережает эту дату.
Можно сказать: утренняя заря, самое начало, самое первое побуждение к этой борьбе Михаила с Драконом в XIX веке имело место в 1841 году. Особенно оживленно эта борьба протекала в 1845 году. С 1845 по 1879 год [64] протекло тридцать четыре года, а в 1879 плюс 34 возникнет зеркальное отображение события: получится 1913 год, то есть предшествующий 1914 году. Вы видите, что на физическом плане зеркальным отражением кардинальных причин духовной борьбы является то, что начинается с 1913 года. А возьмем арку 1841–1917 с «осевым» годом 1879! Решающим годом XIX столетия был 1841 год, а его зеркальным отображением является 1917 год. И не приходится через меру удивляться многому происходящему, если учесть, что та борьба, которую в 1841 году предприняли ариманические рати в духовном мире, когда Дракон начал свою борьбу с Михаилом, получила свое отражение именно в 1917 году. Невозможно реальное понимание событий физического плана, когда не знают, как они подготавливались в духовных мирах.
64
Об источниках этой ключевой даты (1879) — см. в лекции от 13 ноября 1917 г. во втором томе серии лекций «Духовные существа и их воздействия» (ПСС. Т. 178) — Прим. перев.
Эти сообщения предназначены не для того, чтобы обеспокоить людей, чтобы разбередить умы, они должны служить побуждением к прозрачности взгляда на мир, действительному прозрению в духовный мир, к бодрствованию в отношении мировых событий. Вот почему столь настоятельно необходимым было именно в этом году в области нашего антропософского развития все снова и снова повторять, что необходимо бодрствование, внимание к происходящему, дабы не проспать текущие события.
То, что под этим подразумевается, подчас можно высказать только предположительно. Вчера я обращал ваше внимание на то, каким образом в восточной Европе делаются выводы из подобных процессов. Когда здесь, на Западе, хотят, опираясь на внешнюю сторону вещей, узнать, что, собственно, живет в восточноевропейской душе, то лучшим средством будет усвоить себе взгляд на душу Востока, исходя из философии Соловьева; но и это будет весьма неполно. Истинное прозрение может быть достигнуто только при помощи тех познаний, которые давались годами и десятилетиями в рамках нашего антропософского движения в циклах и отдельных лекциях относительно миссии духа русского народа, о существе этого русского народного духа [65] . Но, вникая в философию Соловьева, гипотетически можно выразить, что в отношении этих вещей хотят сказать. Вы знаете, что Соловьев умер на исходе девятнадцатого и в начале двадцатого веков, то есть он уже давно умер. На Западе ведь не слишком занимались философией Соловьева. Не так уж много существовало возможностей ознакомиться с нею, и западные люди не очень-то стремились узнать Соловьева как рупор европейского Востока. Максимум, что одному профессору несколько лет назад взбрело в голову, — что не совсем хорошо вообще ничего не знать о Соловьеве, если ты являешься профессором философии в университете. Тогда он разрешил писать диссертации на эту тему, а про себя решил: аспиранты ради докторской степени станут изучать Соловьева, а он будет читать их диссертации!
65
Смотри цикл «Миссии отдельных душ народов в связи с германо–нордической мифологией» (ПСС. Т. 121).
Но мне хотелось бы эту тему свести к предположению, хотелось бы сказать: представим себе гипотетически, что Соловьев был бы жив в наши дни, пережил бы эту войну, пережил события в России, — что бы он стал делать именно как русский? Само собой, ответ может быть только гипотетическим; но с уверенностью можно сказать (и это не вызовет сомнений): Соловьев, как русский, очевидно, постарался бы изъять из обращения все свои труды, написанные до войны, и все их заново переписать. Ибо он повстречался бы с необходимостью пересмотреть все свои воззрения. Ведь его воззрения коренятся в его эпохе. И потому в нем должно было вспыхнуть желание переписать все свои труды. И тем самым он только сделал бы для себя тот вывод, который сделал весь европейский Восток.
Такие высказывания кажутся парадоксами, ибо тому, кто читает Соловьева в наше время, лучше всего уяснить себе, что Соловьев мало чему сказал бы твердое «да» из того, что он одобрял раньше. И все это должно стать приметой бодрствования, которое может найти свое выражение в капитальной ревизии как раз тех важных представлений, что обнаружили свою абсурдность в последние годы и сами довели себя до абсурда. Конечно, дважды два так и осталось четыре, но все прочие вещи должны быть решительно пересмотрены. И только когда сознают необходимость такой ревизии, такого пересмотра, только тогда бодрствуют в наше время.
Человечеству именно в 1917 году — 38 лет спустя после 1879 года, ибо 1879–й отстоит от 1841 года на 38 лет, — предстало нечто чрезвычайно важное. И важность современных событий состоит не в том, что люди сотворили в 1914 году, а в том, как выкарабкаться из этих событий. Проблема того, как из них выкарабкаться, — вот что, собственно, предстоит нашему времени. И это не получится, если не уяснить, что человека не пускают старые представления, что ему для этого необходимы новые. В тупике находятся все, кто считают, что можно выкарабкаться со старыми представлениями. Необходимо приноровиться к новым представлениям, которые могут произойти только из познания духовного мира.
Мне хотелось сегодня описать вам некоторые подосновы того, что говорилось в последние дни. Вы видите: если воспринимать духовную жизнь конкретно, то недостаточно общих разглагольствований о пантеизме и тому подобных приятных вещах: что существует духовный мир, что за всем физическим стоит духовное, и так далее. Такое абстрактное, туманное пустопорожнее говорение о духе не ведет ни к чему. Надо взирать на определенные духовные события и духовные существа, которые имеются по ту сторону порога духовного мира. Точно так же, как здесь, на Земле, имеют место не просто события вообще, а вполне определенные события, точно так же и в духовном мире все конкретно и определенно. Не думаю, что многим бы понравилось, вставая поутру с постели, говорить: я сейчас выйду за порог моего дома и шагну в мир. Так ведь вы не скажете, а составите себе конкретное представление о происходящем. Равным образом только тогда приходят к глубоким подосновам развития мира и человечества, когда конкретно и определенно представляют себе происходящее по ту сторону порога: указывают не на некую всеобщую духовность: Вселенную, провидение и т. п., — а на вполне определенные вещи.