No Featherbed for Me
Шрифт:
Сжав кулаки, однако не распрямившись, Арья ответила:
– Мне действительно жаль, моя королева. Я не хотела обидеть ни вас, ни короля.
– Поднимись, – рявкнул Роберт, жестом приказывая наполнить его чашу вином. Когда Арья подчинилась, он бросил взгляд на нее и своего брата. – Я не хотел приезжать, но Кортни Пенроз практически ежедневно писал мне о ваших подвигах.
– Роберт…
– Заткнись! – король сорвался, своим криком заглушая слова Ренли. – Вы оба давно вышли из того возраста, когда подобные действия остаются без внимания. Члены домов Старк и Баратеон не могут быть темой для сплетен
– Раз уж нас обвиняют в подобном, думаю, мы заслуживаем объяснений, – жестко ответил Ренли.
– Что же я могу сказать о леди Штормового Предела? – выплюнул Роберт, показывая на брата, который тут же вспыхнул от злости и смущения. – Твоя жена занимается твоей работой, принимая решения, пока ты разъезжаешь по Семи Королевствам, ничего не делая! Мейс Тирелл сказал, что ты провел почти половину своего брака в Хайгардене!
– Я действующий лорд Штормового Предела.
– Нет, это она действующий лорд Штормового Предела! – прокричал король, показывая на Арью. – Судя по всему, это она выслушивает жалобы, она управляется со счетами, она решает, где разместить стражу! Ты лишь тратишь золото на броню, которую никогда не наденешь, рассекая мои земли с Лорасом Тиреллом!
Арья чувствовала ярость, закипающую в Ренли, но именно то чувство униженности, что горечью тлело в его глазах, заставило ее заговорить. Может она и ненавидела Ренли за то, что тот давал ей пустые обещания и был ее мужем лишь на словах, но он был хорошим человеком, как и Нед Дейн, и не заслужил того, чтобы его так унижали.
– Все, что я делала в Штормовом Пределе, я делала, следуя указаниям Ренли, – солгала Арья, стараясь не выдать себя дрожью в голосе. – Он давал мне четкие инструкции…
Король фыркнул в недоумении.
– Ну что ж, они тебе более не понадобятся, так как мой брат не поедет никуда в ближайшем будущем,- расположившись на высоком кресле, в котором обычно сидела Арья, объявил Роберт. – До тех пор, пока я не прикажу иначе, ты не покинешь Штормовые земли. Ты будешь управлять родовым гнездом семьи Баратеон, или я отдам его Станнису, а тебя отправлю отживать свои дни на Драконьем Камне. Ты меня понял? – не дав Ренли шанса ответить, он приказал. – Ты будешь лучшим лордом Штормовых земель за всю историю, ты сделаешь все возможное, чтобы твоя жена родила тебе ребенка, и я не желаю видеть Лораса Тирелла даже близко. Я ясно выражаюсь!?
– Да, ваша светлость, – выдавил Ренли, слегка подрагивающим голосом.
Арья думала, что король отстранит их от дел, и ей стоило немалых сил, чтобы сдержаться, когда пылающие синие глаза Роберта уставились на нее.
– Что касается тебя, пора бы уже начать вести себя как леди. Я не знаю, что тебе позволяли Дейны, но теперь ты Баратеон. Я не намерен больше слушать о том, что ты одеваешься как мужчина, исчезая без эскорта, и больше никаких поездок на этой чертовой дорнийской лошади! Ты будешь приглашать дам к себе на чай, улыбаться, и единственным твоим назначением будет рождение наследника моему брату. Поняла?
– Да, ваша светлость, – пролепетала она сквозь стиснутые зубы.
– Как только мы закончим здесь, ты пойдешь к мейстеру Рису за Лунным чаем, – его голос звучал угрожающе.
– Лунным чаем? Как же я подарю Ренли наследника, если вы заставляете меня пить
– Потому что я не позволю тебе принести в этот замок какого-нибудь тирошийского бастарда! – пригрозил он, вставая на ноги. – И если я еще хотя бы раз услышу, что ты сбегаешь, чтобы увидеть этого чертового наемника, от моего гнева тебя не спасет даже та любовь, что я испытываю к твоей семье.
Арья не могла остановить предательские слезы ярости и унижения, что покатились по щекам. Она видела, как ее родители дрогнули от слов короля, а Джендри опустил глаза, сморщившись. Лишь Санса смотрела прямо на нее, и откровенная жалость в ее взгляде заставила ее внутренности болезненно сжаться. Перед глазами предстал образ Грифа, с его резкими красивыми чертами лица и губами, с такой легкостью вдохнувшими в нее жизнь, и Арья подумала, что лучше бы она просто осталась там, в доме с красной дверью, и позволила Грифу делать с ней все, что ему угодно, сколько угодно времени.
Раз уж ее так опозорили перед людьми, которых она любила, она бы предпочла, чтобы это было наказанием за то, что она действительно совершила.
Он стал первым, кого ты действительно захотела за многие годы, и ты отказала ему, чтобы защитить честь дома Баратеон. И вот твоя награда.
Уже не будет никакого путешествия в Винтерфелл, она не навестит Джона на Стене, и даже ежедневные прогулки теперь для нее недоступны. Теперь ее жизнь – это бесконечная череда скучных событий рядом с человеком, который никогда к ней не прикоснется. Арья бы закричала, если бы это могло хоть что-то изменить, но она знала, что выбора у нее нет и не было никогда. Никого не заботили крики потерянной женщины, и короля меньше всего.
– Я ничего не сделала, - она попыталась заговорить, но голос сорвался. Сглотнув, она попыталась продолжить. – Я не сделала ничего, что бы опозорило ваше имя.
– Вы оба опозорили наше имя, – заговорила королева Серсея, ее голос недвижим, как Стена. – Если бы твой король был менее добр, он бы расторгнул этот брак, отправил бы твоего мужа на Стену, а тебя в молчаливые сестры. Ты должна благодарить его за его доброту.
Ее слова свинцом повисли в воздухе, но Арья знала, что никогда не заставит слова благодарности королю сорваться со своих губ, будто не ее он только что выставил шлюхой перед ее родителями. Она видела, как Ренли вздрогнул рядом с ней, прежде чем поблагодарить своего старшего брата, и, когда его тяжелый взгляд упал на нее, все, что Арья могла, это молча смотреть на короля сквозь слезы.
– Спасибо, мой король, – приказала Серсея, медленно растягивая предложенный ей текст.
– Мама… – мягко прервал ее Джендри, но Арья не дала ему закончить, не желая, чтобы он защищал ее.
– Спасибо за вашу доброту, ваша светлость. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу отплатить вам тем же.
Арья увидела, как расширились глаза ее матери после этих слов, и как что-то похожее на сожаление проскользнуло во взгляде Роберта, прежде чем он приказал ей выйти из комнаты. Она всеми силами пыталась уйти достойно, но слезы по-прежнему катились по щекам, не желая останавливаться, как она ни старалась их сдержать. Она слышала, как Ренли зовет ее по имени, но проигнорировала его. В ней было слишком много злобы, чтобы разговаривать хоть с кем-то.