No Featherbed for Me

lit_chick08

– Ты предпочитал меня в грязных штанах и разукрашенных жилетах?

– Я предпочитал тебя без всего, - с хитрой улыбкой возразил он, и Арья покачала головой, усмехнувшись, его смех успокоил ее.

Играюче толкнув его, она сказала:

– Я позвала тебя не для того, чтобы мы предавались воспоминаниям.

– Тогда зачем же?

– Это насчет твоего предложения.

Эйгон удивленно приподнял брови, и надежда читалась в его чертах.

– Ты принимаешь его?

– Я не могу быть десницей, - тихо заявила она, чтобы их не подслушали. –

Меня не будут уважать, и, что хуже, не будут и тебя. Если Семь Королевств не поддерживали меня в качестве королевы, они уж точно будут против меня на должности десницы. Они будут говорить, что ты отдал королевства своей шлюхе.

– Ты не…

– Я знаю, что я не шлюха, - прервала она, - и я не нуждаюсь в том, чтобы ты напоминал мне об этом. В любом случае, после того, как я поговорила с детьми, я думаю, что ты прав – наши дети должны знать тебя, а ты должен знать их. Если ты хочешь, чтобы мы отправились на Юг с тобой, то мы так и сделаем, однако мы не останемся при дворе.

– И где же вы останетесь?

– В Драконьем камне, как ты и обещал когда-то. Он достаточно близко, но не настолько, чтобы из нашего возвращения сделали спектакль.

Он улыбнулся, мгновенно кивнув.

– Я сделаю все необходимые приготовления. Вы вернетесь с нами.

– Есть кое-что еще, - добавила Арья, и его лицо потемнело. – У меня есть условия.

Эйгон выжидающе посмотрел на нее.

– Ты снова сделаешь их Таргариенами, - начала она, пытаясь совладать с нервами. – Рэйнис, Эймон, Алисанна, они заслуживают того, чтобы им вернули их имя. Я не прошу тебя узаконить Брандона…

– Я сделаю это, - перебил он, смягчившись. – Он тоже заслуживает имя.

Сдержав эмоции, наполняющие ее, Арья продолжила:

– Эймон получит титул и земли, и ты обеспечишь Рэйнис и Алисанну приданым, когда они выйдут замуж. И они сами выберут, за кого выйдут, не будет никаких помолвок, заключенных без их ведома, - ее голос дрогнул. – Я хочу, чтобы они вышли замуж по любви.

Он подошел к ней, аккуратно смахнув единственную слезинку, скатившуюся по ее щеке.

– Я тоже этого хочу.

– И то, что я возвращаюсь ко двору, не значит, что я возвращаюсь в твою постель, - напомнила она, когда он сжал ее плечи и глубоко вздохнул. – Мы не можем вернуться назад.

– Я знаю, - ответил он, но его пальцы все еще прослеживали вырез ее платья, касались плеч и деликатной линии шеи. Когда он заключил ее лицо между своими ладонями и пригладит ее щеку большим пальцем, Эйгон вновь глубоко вздохнул, - но разве жизнь не стала бы лучше, если бы мы могли?

Поцелуй, который он даровал ей, был крайне целомудренным, однако заставил ее вздрогнуть сильнее, чем любой из самых страстных их поцелуев.

Сожаление ранило гораздо слабее, когда можно было его с кем-то разделить.

_____________________

Ты уверена в том, что ты делаешь?

Слова Неда эхом отдавались в голове Арьи во время ее первого ужина в Красном замке. Арья никогда не думала, что вновь увидит этот замок, уверенная

в том, что отживет остаток своей жизни в Винтерфелле, и сейчас думала, что, возможно, это было ошибкой, ведь прибытие в Королевские земли означало конец мирной жизни, за которую она так отчаянно боролась.

– Это холм Рэйнис, - говорил ее старший сын своему младшему брату, который сидел рядом с ней за столом, - назван в честь первой сестры и жены Эйгона. Там они держали своих драконов.

– Драконов? – повторил Брандон, и его глаза расширились.

– Эйгон ездил на Балерионе, которого прозвали Черный Ужас, - начала Рэйнис, и Арья вспомнила, как Джон Коннингтон рассказывал ее дочери то же самое, когда она была маленькой, - и, говорят, его чешуя была черной, словно полночь. Королева Рэйнис ездила на Мираксесе, который мог целиком проглатывать лошадей. Знаешь, на каком ездила Висенья? – когда Брандон покачал головой, она продолжила: - Она ездила на Вхагаре, и его дыхание было настолько горячим, что могло расплавить броню.

– Правда?

– Правда, - встрял Эймон, и Арья не смогла сдержать улыбки при виде них с Алисанной, сидящих рядом, так что их серебристые волосы сверкали в свете свечей. – Эйгон и его сестры завоевали Вестерос со своими драконами, но следующие драконы уже не были такими большими и мощными, а затем и вовсе вымерли.

– Единственный раз, когда все три дракона были вместе, был во время битвы на Пламенном поле. Они тогда прикончили четыре тысячи человек и уничтожили дом Гарденер, - заговорила Алисанна, удивив Арью своими познаниями в истории, которой ее никогда не обучала септа Мейв. – Именно так Тиреллы пришли к власти над Хайгарденом, потому что преклонили колени перед Эйгоном Завоевателем.

Мейс Тирелл, сидящий рядом с Маргери, рассмеялся.

– Только дурак не преклонится перед драконом.

– Да, у дома Тиреллов все идет вполне неплохо, когда одна из его членов встает на колени перед королем, - пошутила Рэйнис, и Джесса с Мейсом тут же напряглись, однако Арья знала, что ее дочь достаточно ловко завуалировала оскорбление, чтобы затем свести его в невинную шутку.

– Почему драконы вымерли? – спросил Брандон, не обращая внимание на напряжение, повисшее в воздухе, и его глаза все еще были широко раскрыты, будто он слушал одну из историй старой Нэн.

– Мейстеры и магистры говорят, что магия покинула этот мир, - ответила Дейенерис, нежно улыбаясь, - а магия рождает драконов, именно поэтому они и вымерли.

Брандон вздохнул, заерзав на стуле.

– Я хочу увидеть дракона.

Визерис рассмеялся, но в его смехе не было ничего доброго или радостного.

– Ты сидишь с ними за одним столом, мальчик.

Арья закусила губу, чтобы не рассмеяться над выражением полного безразличия на лице Брандона.

– Я имел ввиду настоящих драконов, - все, сидящие за столом, даже Джесса, тихонько засмеялись, а ее сын повернулся к Рэйнис и спросил: - Но разве драконы не могут вылупиться из ваших яиц?