Ночь без звезд

Гамильтон Питер Ф.

Фургон остановился у пятиэтажного особняка из темно-красного кирпича. Рай проехал мимо, запоминая всю окружающую обстановку. Верхние этажи здания закрывали ветки валвалов, в больших эркерах на первом этаже горел свет. Над широкой дверью висела неброская краснофиолетовая неоновая вывеска «У Камерона». Снаружи стояла пара крепких мужчин в элегантных черных костюмах.

Двери фургона открылись, и Перрика проводили к узкой железной лестнице сбоку здания, которая вела вниз в узкий углубленный двор, идущий вдоль одной стороны здания. Раю пришлось перестать

оглядываться, чтобы не выдать себя.

Он изучил карту с помощью экзозрения и свернул на улицу Енкой, в семидесяти метрах дальше от клуба на другой стороне дороге. Половина переулков за пределами улицы Мидвилл были настолько узкими и старыми, что их даже не обозначили на карте. Стены заросли сорняками и ползучими растениями, а кучи мусора стали ареной, где сражались за пропитание бусалоры и бездомные кошки. Мотороллер мчался по замкнутому лабиринту переулков, пока Рай не оказался позади большого жилого дома. Он закатил мотороллер в один из многочисленных заброшенных сараев и осторожно направился к задней двери.

В квартире на втором этаже двери вовсе не оказалось. Комнаты внутри напоминали поле битвы, повсюду валялась сломанная мебель и заплесневевшие ковры. Пахло тут очень плохо, и Рай не собирался выяснять причину. Гостиная располагалась в конце короткого коридора, который отрезал ее от любопытных взглядов с центральной лестничной клетки. Местами стекол в высоком окне не хватало. Рай выглянул из окна и обнаружил прекрасный вид на заведение «У Камерона». Более того, Рай даже различал железную лестницу, ведущую в углубленный двор. Фургон, доставивший Перрика, уехал.

Рай много раз посещал клубы наподобие «У Камерона» во время бесконечных туров с астронавтами. После завершения официальной части чиновники и представители партии «Демократическое единство» частенько приглашали их в такие места, поскольку присутствие астронавтов поднимало престиж заведения. Многие клубы и пабы на Бьенвенидо находились под контролем гангстеров, главным образом потому, что идеально подходили для отмывания денег, продажи наркотиков и торговли людьми. У элитных заведений вроде «У Камерона» обычно имелись друзья в местном правительстве, и их хозяев «трясли» очень редко. В любом случае, гангстеры до сих пор предпочитали этот бизнес любому другому, и Рай не сомневался: тот, на встречу с кем привезли Перрика, занимает не последнее место в криминальном мире Ополы.

Вся информация, которую собрал Рай, сидя на улице Широкой, свидетельствовала о том же — главным игроком в Ополе был Роксволк. Ни у кого другого не нашлось бы наглости похитить человека прямо у управления НПБ. И причин тоже. Похоже, местонахождением Флориана заинтересовался главарь здешних бандитов.

Ситуация давала Раю два возможных способа найти Флориана — через Чаинга и Роксволка. Он собрал несколько порванных подушек в кучу, уселся и принялся ждать.

3

На третий день пребывания в сарае для модов Флориан сдался и решил больше не шить платья:

Эсси росла слишком быстро. Что бы он ни сшил утром, к полуночи оно становилось слишком маленьким. Поэтому вместо платьев он сконструировал наряд вроде тоги, которая сбоку застегивалась на пуговицы. Ее должно было хватить на два-три дня.

И распорядок дня Эсси тоже изменился. Раньше она в основном только ела, спала и изредка играла, говорила мало. А теперь совсем играть перестала. Только плакала и жаловалась на боль. Не слишком обычную. У нее болели все суставы, даже от малейшего движения она морщилась, и ноги часто сводило судорогой.

В тот день после обеда Флориан два часа растирал ей ножки, чтобы избавить от судорог, но ничего не помогало. Измученная, девочка проглотила пюре из процессора. По щекам Флориана поползли слезы от жалости. Он чувствовал себя совершенно бесполезным и даже хуже — во всем виноватым. Какой же он полнейший неудачник! Космическому аппарату следовало поручить воспитание младенца ватни, они бы гораздо лучше о ней позаботились. Девчушка заслуживала самого лучшего.

— Не плачь, папа, — сказала сквозь слезы Эсси.

Он поджал губы от стыда и посмотрел на нее. Милое личико было выпачкано пюрешкой, смоляные волосы свалялись, она выглядела измученной, борясь с постоянной болью. Даже странный орган на черепе, содержавший ее память, стал темно-фиолетовым, словно синяк.

— Прости, милая, — хрипло произнес он. — Мне просто не нравится, когда тебе больно, вот и все.

— А взрослым тоже больно?

— Нет, не настолько.

— Перестанет болеть, когда я вырасту?

— Да, милая. Перестанет. — Флориан и сам себе не очень-то верил, ведь кто знает, что станется с ее странным телом. Но он не чувствовал вины за возможную ложь: она давала малышке хоть тень надежды. Его страдания не имели значения, и вообще, он их, скорее всего, заслужил.

— Пора принять пилюльку? — с надеждой спросила Эсси.

— Да, — кивнул он, хотя на самом деле время еще не пришло.

Флориан больше не мог терпеть страданий ребенка. Он давал ей разные обезболивающие из аптечки Содружества, стремясь облегчить боль. Но, разумеется, при этом боялся навредить. В файлах говорилось о безопасности частого приема, но… По крайней мере, мазей, которые он втирал в суставы и мышцы девочки, Флориан больше не пугался. Однако их запас был ограничен: он уже использовал почти шестьдесят процентов лекарств из аптечки и тревожился, надолго ли еще хватит.

Юз-дубль подсказал, что аптечка может выдать карасетамин, но в меньшей дозе, поскольку время еще не подошло. Всего лишь два часа назад девочка приняла ибупрофен.

— Спасибо, папа, — сказала Эсси и проглотила маленькую зеленую капсулу, запив водой. Затем она обвила его шею руками, прижалась к нему и начала засыпать.

Флориан нежно гладил ее, пока глаза у нее закрывались.

— Я не знала никого хуже Дадли Боуза, — тихо произнесла малышка.

Флориан с удивлением поглядел на нее, но увидел закрытые глазки.