Ночь Безумия

Уотт-Эванс Лоуренс

– Да, устрашающей, – согласился Ханнер, – но все же ограниченной. Между прочим, и вы, маги, способны устроить изрядный переполох до того, как привлечете внимание Гильдии. Не знаю, существует ли легендарная Башня Пламени в Малых Королевствах...

– Существует, – перебил его седовласый. – И по-прежнему горит.

– Вот видите! Мир полон опасной магии и все же покуда цел. А если могущественный чародей свернет с пути истинного, его легко обуздать.

Кое-кто из магов переглянулся.

– Не так уж легко, – сказала Итиния. – Чародейство сопротивляется волшебству. Это выглядит

так, как будто на чародея постоянно наложены все мыслимые защитные заклинания. Мы уже были свидетелями нескольких злосчастных происшествий. Одно из них тебе известно: на твоего дядю, лорда Фарана, было наложено самое сильное заклятие окаменения, и оно должно было подействовать мгновенно, однако же этого не случилось и он успел нанести ответный удар. А ведь лорд Фаран вовсе не был таким уж могущественным чародеем – до уровня Рудиры ему было далеко.

– Это не Фаран остановил сердце своего палача, – сказал Ханнер. – Я это знаю, потому что видел все происходящее особым, чародейским зрением. Надеюсь, вы поймете меня, если я не стану говорить, кто именно совершил это деяние.

Его слова вызвали среди магов заметное оживление, но прежде, чем кто-либо из них заговорил, Ханнер прибавил:

– Впрочем, я хотел сказать совсем не это. Да, вы можете уничтожить могущественных чародеев своими заклинаниями, отчасти рискуя при этом жизнью, но точно так же вы можете перерезать им горло спящим. Манрин знал вас куда лучше, чем мой дядя, однако он не сумел прихватить с собой своего убийцу.

Ханнер смолк, чтобы перевести дыхание, и услышал, как кто-то пробормотал:

– Элькен тоже...

Ханнер сделал вид, что ничего не слышал, и продолжал:

– И даже не об этом я веду речь. Неужели вы не понимаете? Вы можете устроить так, что за вас всю работу выполнит зов!

И снова его слова вызвали оживление: маги заерзали в креслах и примялись переглядываться.

– Если вы будете непрерывно кидать в чародея тяжелыми предметами, – сказал Ханнер, – пускай даже ваши удары и будут безрезультатны, но ведь он вынужден будет защищаться с помощью чародейства. Чем чаще он будет прибегать к своей магии, тем станет сильнее, а чем станет сильнее – тем явственнее услышит зов. Рудира погубила себя, подняв в воздух корабли в порту, – после этого зов в ее сознании становился все громче и громче.

На миг воцарилась тишина, а затем Итиния сказала:

– Любопытно...

Ханнер понял: наконец-то он сказал именно то, что надо. Маги уже колеблются.

– Итак, – продолжал он, – с одной стороны, чародеи не могут вызвать такие разрушения, как вы опасаетесь, а потому нас незачем уничтожать. С другой стороны, всякая попытка нас уничтожить обойдется вам очень дорого.

– Продолжай, – сказала Итиния.

Ханнер знал, что теперь он должен быть вдвойне, втройне осторожен со словами. Он не хотел разгневать магов непочтительными речами либо открытыми угрозами.

– Вам известно, что мы можем убивать людей, не касаясь их. Вы видели, как мы действовали открыто, сокрушая стены, вышибая двери и тому подобное, но мы можем действовать и более тонко и скрытно. Внешне мы можем выглядеть как самые обычные люди, разве до сегодняшнего дня вы знали, что я – чародей?

– Нет, – ответила Итиния, – но у нас есть способы узнавать правду.

– А если в один прекрасный день прямо посреди улицы у мага остановится сердце – сможете вы распознать, кто в окружающей толпе совершил это убийство?

Итиния нахмурилась и глянула на остальных магов.

– Продолжай, – бросила она.

Ханнеру показалось, что он слышит слабый, едва уловимый шепот. Как и прежде, он притворился, что не заметил этого.

– Вы можете думать, что нас, чародеев, не так уж много и, избавившись от всех нас, вы будете в безопасности – но ведь мы можем превращать обычных людей в чародеев. Делается это весьма просто и незаметно: сам человек вначале может и не знать, что с ним случилось.

– Погоди-ка, – сказал седовласый маг. Вынув кинжал, он положил его на стол и принялся рыться в кошеле, висящем у пояса.

– Что ты делаешь? – спросила Итиния.

– Заклятие Правды, – ответил седовласый. Он что-то пробормотал, взял в руку кинжал и другой рукой совершил жест, которого Ханнер не видел. Затем седовласый маг уставил острие кинжала на Ханнера.

– Повтори-ка то, что ты сейчас сказал.

– Я сказал, что мы можем создавать новых чародеев. Мы можем запросто превратить в чародея любого, причем даже без его ведома или согласия.

– Ты уверен в этом? – строго спросил седовласый маг.

Ханнер заколебался. Ему очень хотелось ответить «да», но это было бы нечестно.

– Нет, не уверен, – признался он. – Мы так полагаем, но ведь наверняка найдутся люди, которых мы не сможем изменить. Во всяком случае, мы можем превратить в чародеев большинство людей.

– Похоже, так и есть, – кивнул маг. – Тогда скажи: почему же вы до сих пор этого не сделали? Почему бы не превратить все население мира в чародеев?

– Я не стремлюсь совершать нечто необратимое, раз мы не знаем, к чему это приведет, – ответил Ханнер. – Кроме того, не все из нас считают чародейство благословением богов.

– Но если бы вы превратили своих врагов в чародеев...

– Они остались бы нашими врагами – и к тому же могли бы оказаться могущественнее нас.

– Тогда в борьбе с ними вы набрались бы опыта.

– И оказались бы ближе к тому, чтобы услышать зов. Мы не торопимся узнать, что именно ждет нас в Алдагморе. Если б мы и вправду обратили всех людей в чародеев и зов увлек всех нас, мы погубили бы мир. Мы хотим этого не больше, чем вы.

– Продолжай, – снова сказала Итиния.

Ханнер вздохнул.

– Это, собственно, уже почти все, – сказал он. – Если вы и впрямь объявите нам войну, мы будем сражаться любыми доступными нам средствами. Маги будут умирать от сердечного приступа, падать замертво посреди улицы, засыпать и не просыпаться. Маги вдруг обнаружат, что они превратились в чародеев, и прежнее волшебство им недоступно. Новые чародеи появятся по всему городу, по всему миру, всюду, где мы сможем незаметно подобраться к ничего не подозревающим людям. Быть может, вы в конце концов и победите, уничтожите нас всех или загоните в Алдагмор, но какой ценой?