Ночь и город
Шрифт:
— Ба! — нетерпеливо воскликнул Берт. — Ты, видать, не понял, о чем я толкую. Я хочу, чтоб мы были друзьями. Чтоб ты человеком стал, занялся делом. Будешь сам подбрасывать Зои пару шиллингов — сразу по-другому себя почувствуешь…
— Все, с меня хватит. Уймись наконец. Пойми, у меня здесь бизнес, который принесет мне миллионы.
— Может, принесет, а может, и нет. Лично я за него и гроша ломаного не дам.
— Послушай, Берт, видать, ты совсем рехнулся, возя свою тележку. Ты невежа, темнота бескультурная! Я много от тебя терпел, потому что ты
— Это ты невежа, а не я! Я хочу тя спасти. Вся эта трескотня с борьбой, все эти мадам…
— Так и шел бы ты в Армию Спасения, а меня спасать не надо!
— Ладно, ла-адно, иди к черту! С тобой все ясно.
Берт вышел вон. Фабиан крикнул ему вслед:
— Берт! Погоди минутку!
— Че?
— Слушай, Берт, ты… Послушай. Дать тебе пару фунтов?
— Нет.
— Весь из себя гордый, да? Ты ведь хочешь открыть эту фруктовую лавочку?
— Ежли с тобой, то да.
— Я согласен участвовать, но по-другому. Если ты и вправду хочешь начать дело, я могу дать тебе пони. И мне не нужно никакой доли от прибыли, понятно? Я достану тебе пони, а ты рассчитаешься со мной, когда у тебя будут деньги. Если тебе нужен пони, так и скажи — я тут же сбегаю и принесу. Ну?
— Что-то никак я тя не пойму, Арри. Ты еще мальцом был такой: таскал с тележек леденцы и раздавал все до единого. А потом ты идешь и… Ну дак слушай меня, Арри, айда со мной. Не хошь орать на рынке, не надо. Можешь даже белый халат не носить. Будешь вести счета, я тя научу, как покупать. Я…
— Нет. Но если тебе нужен пони…
— Пока, Арри, — печально проговорил Берт. Он протянул руку. Фабиан помедлил, а затем крепко пожал ее. Опустив взгляд на кончики своих ботинок, Берт добавил: — Извини, что я тогда те по морде врезал, токо…
— Ладно, забудь, — сказал Фабиан и вошел внутрь.
В кабинете он обнаружил Фиглера; тот, сидя за столом, делал расчеты на обороте старого конверта.
— Джо, — сказал он, — я хочу занять пятьдесят фунтов.
— Да-а? Что ж, желаю удачи.
— А ты не одолжишь их мне?
— Кто, я? Полсотни фунтов? Вся моя наличность вложена в это дело… Даже и не проси меня трогать эти деньги. Мне и так все уже порядком осточертело.
— Осточертело?
Фиглер устало махнул рукой. Из спортивного зала доносились приглушенные крики и шлепки ладоней по обнаженному телу.
— Я не привык вести дела подобным образом. Я попробовал, но, по мне, это слишком скучно.
— Что тут скучного?
— Все как-то вяло, безжизненно, вот что. К тому же… накладные расходы, персонал, счета бесконечные, вся эта волынка с наличными — мне это совсем не нравится.
— Ты спятил! Мы вот-вот начнем зарабатывать настоящие деньги, и потом, мы только начали. А тебе уже осточертело! Черт, я-то думал, ты парень с характером! Да за одно только шоу мы заработаем восемьдесят,
— Это не в моем стиле. Я привык вести дела, где не нужно платить ни пенни наличными. А что здесь? Чем я вынужден заниматься? Сидеть и ждать у моря погоды. Быть в подвешенном состоянии. Одни прожекты, и больше ничего. Все равно что в карты играть. Может, люди придут, а может быть, и нет. Может быть, может быть, может быть! А у нас все деньги вложены! А что, если случится землетрясение? А что, если война? Я не люблю вкладывать свои деньги неизвестно во что. Мне это не нравится.
— Но это шоу будет настоящей сенсацией.
— А какие гарантии ты можешь мне дать?
— Какие гарантии, говоришь? Да все на свете! Популярные борцы. Отличный зал. Во всех кафе — наши плакаты. Я собираюсь дать объявление в газетах — то-то все удивятся! Старый Али возвращается на ковер — это будет настоящий шок. Люди приедут за тысячи миль, чтобы это увидеть. Старый Али притащит к нам в зал всех чертовых янки, которые приедут на Коронацию, — а все потому, что в Штатах он был настоящей звездой. Они до сих пор печатают его фото в журнале «Ринг». А ты еще спрашиваешь, какие гарантии!..
— Мм…
— Ну хорошо, скажи мне, чего ты хочешь?
— Свернуть это дело, — сказал Фиглер.
— Что? Ты рехнулся? Не будем мы ничего сворачивать.
— Ты забыл, что мне принадлежат две трети в этом деле.
— И что с того?
— Я фактический владелец «Чемпионов Фабиана», и в соответствии с соглашением я нанял тебя на работу.
— Это ложь! Я не подписывал никаких соглашений.
— Господи, ну что за люди! — проговорил Фиглер, возведя глаза к потолку. — Подписывают соглашения не глядя!.. У меня бумага с твоей подписью, что еще тебе надо? Я могу прикрыть бизнес, как только сочту это целесообразным.
— Что?! — заверещал Фабиан. — Если ты попробуешь меня надуть, я тебе ноги вырву и отхлещу ими по физиономии!
— Я весь дрожу, — съязвил Фиглер.
Фабиан воткнул в стол перочинный нож. Но Фиглера оказалось не так-то просто взять голыми руками — на его стороне была несокрушимая власть бумаг, подписей, печатей, штампов; на его стороне был сам его величество Закон. Фабиана едва не разорвало от ненависти. Подавив ярость, он спросил:
— Что ты хочешь?
— А чего ты так беспокоишься? Я не возьму ничего твоего. Я собираюсь ликвидировать «Чемпионов Фабиана».
— Понятно. Ты не возьмешь ничего моего, ты просто собираешься прикрыть эту лавочку, так? И плакали мои полсотни фунтов, да?
— Напротив, ты получишь их обратно.
— А сколько лежит на нашем счету в банке?
— Меньше ста фунтов.
— И ты вернешь мне все мои деньги до единого пенни?
— Да.
Фабиан снова взорвался:
— Ах ты каналья! Ты что задумал?!
— Уймись. Я только хочу сократить издержки.
— Мы еще и не начали! Чер-рт…
— Надеюсь, нам удастся вернуть наши деньги после первого шоу. А после следующего я выхожу из дела.