Ночь и город
Шрифт:
Ви, успевшая осушить полбутылки виски, порывисто обняла его за шею и проговорила:
— Гар-ри! Гар-ри! Помоги мне! Спаси меня! Моя домовладелица грозится выкинуть меня на улицу и забрать мои меха вместо платы за жилье!
Фабиан сунул ей в руки целую пригоршню серебра и оттолкнул ее прочь. Ви вернулась к своему столику, сжимая монеты в горячей ладони. Она вспомнила, что в магазинчике на Холборн видела пугач. Он был похож на настоящий револьвер, но, стоило спустить курок, оттуда выскакивала длиннющая зеленая змея. Она решила, что на следующее утро, как только откроются магазины, она пойдет и купит такой
— Бабах! — сказала она и расхохоталась, повизгивая от восторга.
Глава 18
Однажды утром, мучаясь от похмелья, Ви купила часы с кукушкой — громоздкую деревянную конструкцию, увенчанную фениксом, одну из тех, которые швейцарские крестьяне вырезают с помощью перочинных ножей. Зачем она их купила? Ей нравилось наблюдать, как из окошка выскакивает кукушка. Она вздрагивала от неожиданности, а затем начинала хохотать. Следующие два или три дня она провела сидя под часами, с беспокойством поглядывая на наручные часики в ожидании появления кукушки. Иногда нетерпение брало верх, и она подводила стрелки. Потом в механизме часов что-то разладилось: иногда кукушка высовывалась из окошка только наполовину, издавая слабый писк, иногда — особенно в десять минут четвертого — выскакивала оттуда как ошпаренная с дикими воплями «Ку-ку! Ку-ку!», повторяющимися ровно пятнадцать раз. Ви тогда подпрыгивала, потом принималась кружиться по комнате, потом останавливалась с открытым ртом, уставясь на кукушку, и умиленно вздыхала: «Как мило, правда?» Но через неделю кукушка ей наскучила, и она отдала ее Хелен в обмен на пудреницу в форме облаченной в кринолин дамы и цилиндрическую коробочку, которая, если взять ее в руки, начинала мычать, как корова.
Часы с кукушкой теперь висели в комнате Хелен. Хелен, которая, в отличие от Ви, понимала кое-что в подобных механизмах, привела их в порядок, и теперь они показывали точное время.
В тот день чертова кукушка — эта крикливая неугомонная птица, этот стервятник, раздирающий в клочья умирающее время, — выскочила из окошка и прокуковала ровно четыре раза.
— Прямо не знаю, — сказала Ви. — Везет тебе! Я ничего не могла с ней поделать. Чертова кукушка! Стоило мне заснуть, она начинала орать. Один раз она прокуковала двадцать пять раз подряд… — Ви захихикала. Ей вдруг пришла в голову отличная шутка: купить яичко, разбить его на полу под часами, а потом сказать, что это яичко снесла кукушка.
— А что, может, вернуть их тебе? — спросила Хелен.
— Нет-нет, не надо.
— Если они тебе нужны, ты только скажи.
— Не нужны. Вот что я тебе скажу: я отдам тебе за них мои оранжевые туфли, а еще пугач. Когда нажимаешь на курок, оттуда выскакивает змея. Обхохочешься! Просто умора!
— А что случилось прошлым вечером? — спросила Хелен.
— Я заработала около тридцати шиллингов.
— Я имею в виду — после того, как я ушла. Что они говорили?
— Фабиан все спрашивал о тебе. Фил напился. Он выдул две бутылки бренди.
Хелен улыбнулась:
— Почему?
— Бог его знает. Напился, и все тут. Адаму пришлось поддерживать его, чтоб он не упал. А Мэри была просто вне себя. Все повторяла, как это противно. Старина Чешант отвез ее домой на такси… Боже, ну и надрался же старый
— Неужели? А что Адам?
— Ой, он и бровью не повел. Просто сказал: «Спокойно, Фил», а потом поднял его легко, как стул, да и положил спать. А ты почему так быстро ушла? Тебя что, уволили?
— Мэри подложила мне свинью. Носсеросс начал качать права, и мне пришлось уйти. Но прежде я ему кое-что рассказала… Мэри и сэр Вильям Чешант! Не могу понять мужчин, которые западают на таких девиц. У него наверняка денег куры не клюют. Я как-то видела его фото в «Байстендер».
— Ему принадлежит весь Йоркшир, — отозвалась Ви.
— Ладно, не болтай ерунды.
— Чтоб мне провалиться! Однажды он запал на одну девчонку из «Красной розы» — так он открыл ей счет в банке и подарил машину и Бог знает что там еще. Она иногда заходила к нам, показывала девчонкам чековую книжку, а в этой книжке сотни две страниц, не меньше, такие малюсенькие голубые чеки. Вот подфартило-то, а? Видать, Мэри об этом мечтает. Что же ты теперь будешь делать?
— Уж конечно не собираюсь голодать! Начну зарабатывать настоящие деньги, много денег, а не эти жалкие гроши.
— Фабиан дал мне пятнадцать шиллингов, — сказала Ви.
— Все, с шиллингами покончено. А он очень мил, правда? — проговорила Хелен.
— У этих коротышек подчас побольше энергии, чем у некоторых здоровенных парней. И потом, большинство маленьких мужчин чертовски умны, — заметила Ви, — посмотри на Носсеросса. Посмотри на этого… Как его там…
— Видно, у Фабиана водятся деньжата? — спросила Хелен.
— Да у него никогда меньше сотни фунтов в кармане не бывает. И потом, у него есть кое-какая собственность.
— Какая собственность?
— Ну, не знаю… Просто имущество.
— Вот как.
Ви зажгла сигарету и сказала:
— Знаешь, у девчонки с твоей внешностью гораздо больше шансов, чем, скажем, у Адама.
— Ты это о чем?
— Ну, я, конечно, не имею ничего против Адама, но он… Знаешь, он какой-то…
— Тсс! Вот он как раз идет.
Ви поднялась и подмигнула Хелен:
— Ладно, я вас покидаю.
Адам постучал в дверь.
— Хелен, что случилось?
— Мэри все-таки своего добилась. Меня уволили.
Адам рассмеялся.
— Я смотрю, для тебя это радостная новость! — сказала Хелен.
— Да уж, не из печальных.
— Ты еще скажи: «Это сомнительное занятие». Ну давай же, предложи что-нибудь получше, вместо того чтобы хихикать и упиваться чувством превосходства! Но, что ни говори, ты ведь не можешь отрицать, что нам надо есть, хотя бы изредка! По крайней мере мне…
— Хелен, давай не будем ссориться, я устал.
— Я слышала, что Носсеросс напился.
— До положения риз. Бедный старина Носсеросс! Когда человек в его возрасте пускается во все тяжкие, это добром не кончается.
— И что потом?
— Я отвел его домой и уложил спать. Он предлагал мне пятерку, но я не мог взять у него деньги.
— Адам, ты рехнулся! Что, по-твоему, будет, если ты и дальше будешь продолжать в том же духе?
— О… Носсеросс славный старик. Он мне нравится. Думаешь, я смог бы содрать с него пять фунтов за то, что уложил его спать? Такую услугу я оказал бы и злейшему врагу.