Ночь, которой не было
Шрифт:
Да ведь он ревнует! — с неожиданной ясностью догадалась Николь.
Все получилось просто превосходно, успела подумать Николь, прежде чем ее мысли снова разбежались в разные стороны. И ее волосы, и новый наряд, и смелый макияж — все это было вовсе не катастрофой, как она уже начинала думать; нет, благодаря этому она кажется Джонатану по-настоящему желанной, и он недоволен тем, что она собирается танцевать с другим.
Радость охватила Николь, она повернулась к своему незнакомцу и одарила его ослепительной улыбкой. Его глаза вновь удивленно расширились, он быстро перевел взгляд на лицо
— Мы еще увидимся, — услышала Николь его слова, обращенные к Джонатану, и затем, не поняв даже, как это получилось, оказалась на маленькой площадке для танцев, в его объятиях, покачиваясь рядом с ним под упоительные, завораживающие звуки музыки.
Честно говоря, в том, как он обнимал ее, было что-то такое, из-за чего она чувствовала себя в полной безопасности, и тепло, исходившее от его тела, так согревало ее, что хотелось закрыть глаза и… Она неожиданно зевнула, быстро, как-то по-кошачьи, и немного запнулась, сбившись с ритма. В ту же секунду осторожно обнимавшие ее руки крепче сомкнулись вокруг нее.
— Думаю, вам сейчас нужна постель, а вовсе не танцплощадка, — услышала она его голос у самого уха.
Словно во сне, Николь подняла лежавшую на его плече тяжелую голову и уставилась ему в глаза. Получается, она права. Мужчинам нет дела до того, что ты за человек… Они обращают внимание лишь на то, как ты выглядишь… Должно быть, это действительно так, иначе, почему этот мужчина, который до сегодняшнего вечера ее и в глаза-то не видал, говорит ей, что хочет лечь с ней в постель? Ведь за все те месяцы, что она проработала в машинописном бюро, только Джонатан приглашал ее сходить с ним куда-нибудь, но даже он ни разу не пытался подъехать к ней с подобным предложением! И ей было отлично известно почему — потому, что считал ее бесполой и скучной.
Вот если бы Джонатан мог услышать, чтоэтот мужчина, только что предложил ей, уж он бы так не думал…
Чувство собственного триумфа охватило ее, наполнив кровь незнакомым, звенящим жаром, который под воздействием спиртного словно обострил все ее чувства, заставив воспринимать происходящее с особой отчетливостью.
Беззаботно, стараясь не замечать предостережений внутреннего голоса, она остановилась и подняла глаза на незнакомца.
— Ну, если вам этого действительно хочется, — слегка задыхаясь, проговорила она, — и если вы не будете жалеть, что мы ушли так рано…
– Мы?..
Николь нахмурилась, услышав его резкий голос, глаза ее затуманились, и она недоуменно уставилась на него.
— Вы живете очень далеко за городом? — вежливо поинтересовалась она. — Просто завтра утром мне надо быть на работе, и…
— Николь, присоединяйся к нам со Сьюзи!.. Она нахмурилась еще сильнее, поняв вдруг, что музыка закончилась, а рядом с ними почему-то оказался Джонатан. Она и не видела, как он встал из-за своего столика и пересек большой зал. Едва он протянул к ней руку, она отшатнулась, не успев даже понять, что делает, и прижалась к незнакомцу еще сильнее.
Поскольку глядела она только на Джонатана, то не заметила, как незнакомец на мгновение нахмурился, наблюдая за живой картиной, что разыгрывалась перед его глазами.
Вот уж чего ему сейчас не хватает, так это, крепко подвыпившей девчонки, которая откровенно предлагает ему свое тело… Ведь, если не брать в расчет боевую раскраску, она совсем еще ребенок. Оставить ее здесь в таком состоянии — значит отдать в полную власть этого Джонатана или кого-нибудь еще вроде него. Может быть, она и дурочка, но такого явно не заслуживает.
— Боюсь, ты опоздал, Джонатан, — ровным голосом прервал он. — Мы с Ники уже собираемся уходить…
Николь бросила на него удивленный взгляд. Он назвал ее «Ники»… Так зовут ее лишь родители и друзья из родного городка… И еще сказал, что они собираются уходить… Но теперь это уже не нужно, раз Джонатан зовет ее…
Однако не успела она и слова сказать, как длинные мускулистые пальцы сжали ее руку, и каким-то непостижимым образом она оказалась спиной к Джонатану, а незнакомец твердо повел ее прочь.
— Ты приехала в пальто? — поинтересовался он, когда они дошли до двери.
Николь ошеломленно помотала головой.
— Очень жаль, — заметил он и холодным взглядом окинул ее платье.
— Но Джонатан… — хрипло запротестовала она, пытаясь повернуть назад.
— Забудь о нем. Он вовсе не для тебя, — решительно заявил мужчина. — А теперь пошли, нам надо выбраться отсюда.
Холодные язычки страха, словно пламя, охватили ее. Совершенно очевидно, что ему не терпится заняться с ней любовью… Неожиданно резкий холод сковал ее тело. О чем только она думает, уходя с банкета с совершенно незнакомым мужчиной?
Но, с другой стороны, если сейчас она вернется в зал одна, Джонатан поймет, что был прав: она действительно скучная, занудливая… и бесполая.
Крепко держа за руку, незнакомец провел Николь вниз, на подземную стоянку. Открыл дверцу обтекаемого «ягуара» с откидным верхом, почти силком усадил на сиденье, застегнул ремень безопасности, а затем захлопнул дверцу, обошел машину и уселся за руль.
Внутри автомобиля восхитительно пахло дорогой кожей и чем-то еще — незнакомым и возбуждающим. Через несколько секунд Николь поняла, наконец, что этот запах исходит от незнакомца… Едва эта мысль пришла ей в голову, она вспыхнула и содрогнулась, отчего мужчина нахмурился, внимательно посмотрел на нее и спросил:
— Послушай-ка, тебя ведь не тошнит, а? Потому, что если да, то…
Она замотала головой.
Верно, ее немного подташнивало, и голова разболелась просто ужасно, только ей вовсе не было плохо. Больше всего на свете ей хотелось немного поспать. Пока машина выезжала со стоянки на темные улицы города, дремотная истома охватила ее, она откинула голову на подголовник и прикрыла глаза.
— Ну вот, скоро ты будешь дома. Где ты живешь?..
Не дождавшись ответа, Мэтт нахмурился и перевел взгляд с дороги на свою пассажирку. Он нахмурился еще сильнее, поняв, что та спит глубоким, безмятежным сном. Спит, как малое дитя. Сколько же она выпила? Очевидно, столько, что алкоголь стал опасен и для нее самой, и для других. Если бы у него была хоть крупица здравого смысла, он оставил бы ее там, где она прицепилась к нему. Наверняка кто-нибудь из сослуживцев довез бы ее до дому. Или нет?