Ночь, прожитая трижды
Шрифт:
Даже укрыть не могут!.. Жернаков выругался.
– Разберись и сразу прими меры.Чем жестче мы будем, тем больше у нас шансов устоять. Иначе на нас повесят всех собак ... Если подтвердиться... В шею. Сразу. Грязной метлой...
Игумнов поднял голову.
В коридоре послышались шаги. Кто-то быстро шел от дежурки.
Низкий мужской голос за дверью прозвучал глухо:
– Мне к начальнику розыска. Срочно...
То же он произнес, видимо, и при входе.
"Потому
Посетитель уже входил - в коротком, на "молнии"пуховике, вязанной шапочке с козырьком - осанистый, чисто выбритый, с намечающимся вторым подбородком.
– Я тут принес заявление...
– В руке он держал бумагу.
– Меня ограбили.
Он подвинул стул. Продолжил, уже сидя:
– Двое. Наставили ножи... "Не отдашь - отправишься на тот свет! "
– На вокзале?
– В электропоезде. На посадке.
Ночь началась с неприятностей. Никола не звонил, Качан исчез. На перроне - пожар.
"Теперь еще разбой..."
– Пойдемте, покажете...
– Игумнов уже закрывал сейф.
Посетитель не понял:
– Что показывать?! Электричка ушла...
– Он нехотя поднялся.
– Я написал заявление...
Вариант был известный.
"Я написал заявление. Оставляю и еду спать. А вы бросайтесь в погоню... Ищите, стреляйте, лезьте под пули. И не забудьте про Уголовнопроцессуальный Кодекс..."
– Мы теряем время, - Игумнов был уже на пороге.
Посетитель пожалплечами.
Почти бегом проскочили мимо дежурки.
Место майора за пультом занимал помощник. Дежурный, скорее всего, вышел в ресторан или в медкомнату. Помощник составлял протокол. Двое дюжих носильщиков - понятых, не читая, подписывали бланки, .
– Я на вокзал. Если Качан будет звонить, найди меня по сотовому.
Молоденький помощник проводил Игумнова внимательным взглядом . Он все видел. Тайны общения с посетителями для посвященных всегда шиты белыми нитками.
– Понял, товарищ капитан...
Игумнов выскочил за дверь. С хода налетел на цыганок, организовавших пикет у пепелища. Кто-то из их сородичей был задержан. Гадалки требовали справедливости - последними словами нецензурно несли всех подряд - ментов, власть, систему.
Игумнов на ходу шуганул их поцыгански.
Женщины смутились. Одно дело - откровенно послать матом на чужом языке, другое - услышать подобное на своем родном.
– Нехорошо, начальник...
Игумнов окинул глазами перрон.
Поставленные на прикол сцепы. Опущенные до утра токоприемники, темные окна вагонов...
Вечерний поток пассажиров заканчивался. Прерывистый ручеек сочился от метро сквозь нижний цокольный вокзальный
Не умолкало радио.
Игумнов и потерпевший быстро шли вдоль перрона.
Начальник розыска спросил на ходу:
– Все произошло в вагоне?
– Именно.
– Они вошли после вас? Или уже были внутри?
– Я только успел войти, тут они и возникли...
– Потерпевший держался с плохо скрываемым вызовом.
– Выходит, что в тамбуре?
– Это уж вы делайте вывод!..
Быстро пересекли перрон.
На справочном указателе, в начале платформы, когда они проходили мимо, что-то щелкнуло - на табло появилось время отправления первых утренних электропоездов.
– Что у вас взяли?
– Бумажник...
– Извините!..
– Шедшая навстречу пара заметалась, уступая дорогу. Игумнов словно и не заметил ее.
– А что внутри?
– Обычное: документы, деньги.
– Много денег?
– Немного, - Потерпевший подумал, - Половина зарплаты. Главное заграничный паспорт.
Остановились у срединной платформы.
– Здесь...
– Сейчас тут уже другая электричка.
– Я предупредил, что поезд ушел...
На междупутье повсюду валялись окурки, вмерзшие в снег молочные пакеты.
– Почему вы не пришли сразу?
– Подумал, все равно бесполезно...
– Причина выглядела стандартной. Сходил купил сигарет. Еще раз подумал. "А вдруг паспорт подкинут?"Тогда написал заявление. Вот оно...
Игумнов взглянул мельком.
– Где вы писали?
– На почте.
"На почте ты бы писал на бланке телеграммы и шариковой ручкой..."
Потерпевший словно прочитал его мысль:
– У меня была бумага. И ручка тоже.
Можно было возвращаться в дежурку.
Игумнову важна был узнать платформу. Теперь можно было установить отправлявшийся от нее сцеп.
Быстро свежело. Несколько женщин с детьми пробежали мимо к парку прибытия. Там тормозил опаздывавший волгоградский скорый.
– Куда вы ехали?
– В Барыбино...- Потерпевший натянул ниже на лоб вязаную шапочку.
– Вы там живете?
– Нет, я ехал к знакомым.
Игумнов уточнил:
– Адрес их вы знаете?
– Они должны были меня встретить на станции.
– Вещи при вас?
– Какие вещи? Газета вот только. Завтра я возвращаюсь...
Назад, к дежурному, шли уже медленнее.
Игумнов продолжал задавать вопросы:
– А электропоезд барыбинский? Или дальний?
– Я не обратил внимания.