Ночь, прожитая трижды
Шрифт:
– А как же!
– Он плохо слышал, потому почти кричал. Голос разносился далеко по платформе.
– Двое. Оба высокие, в коротких куртках. Знаешь, какие сейчас носят. И без головных уборов... Тут как раз электричка отправлялась...
– Из Москвы?
– Да.
– Откуда они подошли? С электрички?
Этого не скажу... Когда мне смотреть?- Отставник кивнул на расчищенный прямоугольник платформы.
– Да и наблюдатьто?! Сам понимаешь... Запросто голову оторвут!
– Ушли они через мост?
– Не знаю, куда делись...
– Розыскная
– Электричка была последней?
– Последняя, - он снова засобирался уходить.
Сочувствия в его голосе Качан не почувствовал.
В глазах отставника он был потерпевшим. Таких - фуцанов, фраеров, лохов , терпил - надо было учить и учить, чтобы знали!..
– Вы их узнаете?
Бывший начальник отделения даже возмутился - ему быть свидетелем! Чего я видел? Высокие молодые... Меньше пить надо!
Он позорно бежал.
Качан снова на секунду прикрыл "бандиткой"глаза. Но слезы не было.
Николу - агента Игумнова он не встретил... Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор- дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. ..
"Японский бог!.."
Дальнейшее пребывание его в Домодедове было бессмысленным и ненужным. О случившемся следовало немедленно поставить в известность руководство. Игумнов как ответственный и майор- дежурный должны были, не откладывая, протрубить общий сбор. По горячим следам всем составом тут же начать поиск...
"А как быть с Николой?!"- Игумнов поручил ему встретить своего агента, проверить его сообщение о встречающихся в Домодедове наркодельцах.
С места, где Качан стоял, был виден телефон- автомат. Старший опер собрался с мыслями. Подошел, набрал номер. Игумнов не отвечал. Качан позвонил в дежурку.
– Слушаю...
– У телефона был помощник.
– Дай трубку дежурному...
– Не могу.
– А Игумнов?
– Он тоже вышел. Пожар у нас...
Огонь на перроне вспыхнул сразу после полуночи. Как раз против дежурной части Линейного Управления внутренних дел
Загоревшийся фирменный магазинчик - чистенький, аккуратный - был сверху донизу набит телефотоаппаратурой, микрокалькуля-торами, фотопленкой. Причиной возгорания мог быть и поджог, и неисправная электропроводка.
Пожар заметили своевременно, в первые же минуты. Его нельзя было не заметить.
Горело лихо, в двух шагах от дежурки. Трещала пластмассовая обшивка, искры летели во все стороны.
Немедленно сообщили по "01".
Пожарные прибыли почти сразу, но огонь распространялся с пугающей быстротой. Были приняты все меры. Пожарные рукава подсоединили где могли и к гидранту в помещении Управления. Бойцы в робах бесстрашно пробивались внутрь, к очагу возгорания.
Начальник розыска Игумнов - тяжелый крепко сбитым молодым телом, с искривленным в юности
Пожар он и водитель увидели еще издалека, раньше чем машина свернула на привокзальную площадь. Огромное красное зарево в ночи...
Пламя поднялось на полнеба. Искры разносило по перрону. На деревьях в парке по другую сторону ограждения у музея, носившего длинное название "Павильонмузей "Траурный поезд В.И. Ленина", уже вспыхивали ветки.
Пока подъезжали, и оттуда, от музея, тоже ударили мощные струи. Там тоже появились пожарные.
Игумнов выскочил еще на ходу, кинулся по пандусу вверх, к платформам. Картина, представшая ему, напоминала военную хронику. То ли Афган, то ли Чечня...
С открытым огнем, правда, было покончено.
Пассажиры с вокзала, все, кто не спал, высыпали из залов на перрон. Менты с трудом сдерживали любопытных.
Платформу перекрыли.
Огонь начал сдавать позиции.
Первый, с кем Игумнов столкнулся на перроне, был дежурный - высокий, в майорских погонах шкаф. Он стоял на ступеньках у входа в Линейное Управление с сигаретой в зубах - любовался огнем. Позади хлопал глазами постовой, охранявший вход, - в бронежилете, с автоматом. Напротив в нескольких десятках метров пылал догоравший магазин. Вокруг суетились брандмейстеры.
Игумнов мгновенно оценил обстановку.
Мордастый пожарник, выскочивший из горящей палатки, согнул руку колесом - под мокрой робой у него было засунуто что-то громоздкое.
Игумнова как ветром подхватило. Он догнал брандмейстера, дернул сзади.
– Ты что делаешь?! Неси сюда!
Тот обернулся. Увидев гражданского, попер буром:
– Ты кто такой?!
– Начальник розыска...
– Документ покажи!
– Ах, ты...
Игумнов схватил его за ворот, потащил в сторону.
– Что за народ!?
Пожарные даже в воровстве не хотели себя затруднить: "Взять на хапок и все!"
Краем глаз заметил: у пробегавшего второго пожарника роба тоже оттопырена...
– Крысы, мать вашу...
Не отпуская первого брандмейстера, Игумнов достал пробегавшего ногой.
– Куда?! Клади!
– Перебьешься...
Игумнов взорвался:
– Дежурный! Давай понятых! Где следователь?!
Майор- дежурный, наблюдавший до того благодушно, тотчас дал задний ход.
– Вы че, козлы?! Рехнулись?!
Грабеж прекратился.До пожарников дошло, наконец: тому, что они делают, есть четкое определение: "подсудное дело"!
Брандмейстеры пошли на попятный.
– Капитан!
– Пожарники сменил тон.
– Извини!
Молоденький лейтенантпожарник тоже подскочил.
– Ребята, тут какое-то недоразумение...
– Какое недоразумение?! Кладите здесь...
Брандмейстеры не стали скандалить, молча сложили добычу . У обоих под робами оказались японские цветные телевизоры.