Ночь с убийцей
Шрифт:
— Кунай, — она охрипла, — а что будет, когда ты найдешь Тэкэру? Уберешь, как свидетелей? Думаешь я не понимаю, что тот, кто много видел, живет не долго. — Влада не выдержала моего взгляда и посмотрела на дочь. — Нет! Это не нужно трогать, Дася. Этот мамино. — Она встала и подошла к дочери. — У тебя есть свои игрушки, поищи в сумке. — Девушка осторожно забрала из рук малышки что-то коричневое, но дочь возмутилась и стала капризничать:
— Дай, дай, дай!
— Не вредчинай. Твои игрушки в сумке. Ты плохо искала.
Влада спокойно отошла в сторону и повернулась ко мне. В ее руках была старая потрепанная кукла. От одного вида на нее у меня кровь застыла в жилах.
Девочка не успокаивалась, затопала маленькими ножками, замотала ручками.
— Дай!
— Нет. Есть вещи мамины, а есть твои.
Девочка надула нижнюю губы, но все-таки полезла снова в сумку, еще активней выбрасывая вещи на пол. Нашла пирамидку и вместо того, чтобы ее складывать, стала грызть.
Влада вдруг взяла куртку Тэкэры с крючка на стене, именно ее надевала утром, подошла ко мне ближе и, достав что-то из кармана, протянула ладони.
— Ты можешь это объяснить? Как пуговица от моей куклы оказалась в куртке твоей жены? — девушка приложила к лицу игрушки кругляш и добавила: — Я ее потеряла несколько лет назад.
Глава 19. Тэкэра
Кунай изменился в лице. От намёка на некоторую мягкость не осталось и следа. Глаза сузились и потемнели, губы сжались в тонкую линию. Мужчина поднялся и преодолел разделяющее нас расстояние за секунду.
Схватил меня за подбородок и обжёг колючим взглядом.
— Это твоя кукла, Тэкэра! — процедил он, уже сжимая мою шею так, будто хотел бы придушить, но не решался. Будто давай последний шанс, спросил тише: — Ты потеряла память или играешь со мной?
Я вцепилась пальцами в его руки. Мощные и каменные. Почувствовала, как от напряжения перекатываются мышцы под смуглой кожей, и затряслась от страха. Но я должна хвататься за жизнь. Должна! И буду.
— Убьешь меня при ребенке? — свистя прошептала я, чувствуя, что немного приподнимаюсь над полом от его нажима, а стена впивается в лопатки до боли. — Твоя ненаглядная могла так сыграть? Правда? Ты уверен, что она тебя любила, если была такой актрисой?
Он вжал меня в стену сильным телом хищника и прошептал в губы:
— Хотел бы твоей смерти, просто бы ушёл. Не понимаешь, что я твой единственный шанс выжить? Не могу понять, кто ты, лиса. Моя ли жена, что потеряла память или чужая женщина, невероятно похожая на неё. — Дыхание обжигало, обоняния касался аромат табака и кардамона. — Эта кукла… её не существует. Или это злые духи играют со мной? Буду звать тебя Кицунэ, девочка.
Он резко отстранился и, кивнув на куклу, сухо спросил:
— Как давно у тебя это?
— Родители отдали, когда мне исполнилось шестнадцать, — отчиталась я испуганно. Злые духи? Кицунэ? Что за чушь он несет? — Сказали, что с ней меня нашли. Этому должно быть объяснение, — я сжала грубую ткань пальцами, покрутила в другой руке пуговицу, приложила ее к игрушке. Такая же. Точь-в-точь. Даже царапинка с одной стороны. Я помню ее. Кажется. Мистика какая-то!
Неужели Тэкэра и правда была моей сестрой? Тогда почти все события можно объяснить. Кроме снов… и Дары, которая была слишком не похожей на Толю.
А если Кунай — мой муж?
А посмотрела на него, пытаясь поймать в чертах и облике хоть что-то, что могло раскрыть прошлое. Подсказать, где правда. Красивые губы мужчины зашевелились, и мягкий бархат его голоса заставил меня свести ноги:
— Тэкэра всегда таскала с собой это уродство. В ответ на вопросы, лишь улыбалась и отвечала, что это талисман. Однажды он сработал… — Кунай отошёл к окну и, сунув сигарету в зубы, щелкнул зажигалкой. Я залюбовалась его широкой спиной и разворотом плеч. — Чёрт, никогда столько не курил! — он повернулся, присел на подоконник.
Выпустил дым, окруживший его голову серым ореолом, и посмотрел на Дару. Грубый профиль очертил свет из окна, а меня едва не толкнуло неведомой силой к нему в объятия, пришлось сжать сильнее куклу и шагнуть через силу назад. Попятиться от этого безумия. Я хотела стать рядом с Кунаем, обнять его, втянуть запах кожи, провести пальцами по старой ране на спине, спросить, откуда у него такой глубокий шрам, слизать боль.
Я встряхнулась и, чтобы скрыть покрасневшие щеки, наклонила голову. Волосы рухнули вниз и перекрыли видимость, но голос мужчины продолжал звучать. Он будто заползал внутрь и вытаскивал из меня отрывистое дыхание.
— В доме цели жена обнаружила, что игрушка исчезла. Тэкэра выбежала на улицу, чтобы её найти. Я тогда так разозлился, — он тихо рассмеялся, а жёсткие черты лица стали чуть мягче, словно Кунаю было приятно воспоминание. — Бросился за ней, собираясь отругать, но не успел. Дом за спиной взорвался. Все, кто был внутри, погибли. Я получил обломком по голове, и жена тащила меня на себе…
Он сделал сразу несколько затяжек и, выбросив окурок в окно, выдохнул облако дыма на улицу. Обжёг меня тёмным взглядом:
— Куклу не нашли, скорее всего она сгорела. Тэкэра очень переживала… Про то, что осталась пуговица, я не знал.
— Значит, если кукла сгорела, я не твоя жена, — я опустила взгляд и дрогнувшим голосом добавила: — Почему тогда… — подняла голову и вперилась в лицо Куная. Высеченное в лучах солнца. Сейчас он идеально вписывался в образ мужчины из сна. Даже Дара засмотрелась, приподнявшись из кучи вещей на устойчивые ножки.
Я сглотнула. Если скажу о снах, Кунай будет сомневаться, думать, что я его пропавшая любимая, но если не скажу…