Шрифт:
— Лина, ты скоро? — раздался раздраженный голос в трубке. — Сколько можно тебя ждать!
— Саш, ну уже подъезжаю, говорю же, пробка от самого метро! Не веришь, посмотри в интернете, девять баллов, вот только начала рассасываться… Авария, что ли?
— Ну давай живее, время — десятый час, я не ужинал еще, между прочим!
— Так разогрей, там все готовое. На второй полке справа, а…
— Я один буду есть, что ли? — перебил меня муж. Пассажиры мерили меня кто сочувственным, кто злорадным взглядом, хотя, быть может, мне это просто казалось.
—
— Ну, не ходи.
— Так короче, я быстрее приду… — успела сказать я прежде, чем услышала короткие гудки.
Автобус, как нарочно, застрял намертво: впереди случилась авария, я видела, как промчались по встречной полосе скорая и полиция. Водитель открыл двери, и я вместе с остальными пассажирами пошла пешком. Идти оставалось три остановки, причем в горку, потом через сквер — уж проскочу как-нибудь. На автобусе бы можно было проехать пару лишних остановок и идти освещенными улицами, но пешком это лишние полчаса как минимум. Я и так уже чувствовала себя Русалочкой: ступни горели, в пятки при каждом шаге будто забивали гвозди, пальцы я уже стерла, судя по всему. Ну кто же знал, что этот транспортный коллапс приключится именно в тот день, когда я решу надеть новые ботильоны? Было бы лето, пошла бы босиком, бывало уже такое, но в начале октября рисковать не хотелось…
Я остановилась только у самого сквера — углубляться в непроглядную темень было страшно, и я набрала номер Саши.
— Ну, ты где? — недовольно спросил он.
— Уже возле сквера, — ответила я. — Саш, ты выйди навстречу, темно просто ужас до чего…
— Иду я, иду, — проворчал он. — Ты по центральной дорожке пойдешь? Я навстречу.
Я бы предпочла подождать его там, где стояла, но все же медленно двинулась вперед, подсвечивая себе фонариком мобильника, чтобы хоть видеть, куда наступаю. Бог с ними, с лужами, в яму бы какую не ухнуть!
Ну и конечно, почти на полпути на лавочке обнаружилась сильно поддатая компания — их гогот трудно было не услышать, а уж так называемую музыку, которую слушали с телефонов — тем более.
Я вжала голову в плечи и почти бегом миновала их гнездо. Вслед понеслось неизбежное:
— Э, давай проводим!
— Ты куда, айда к нам!
— Чё не отзываешься, не нравимся?..
На мое счастье, компания была настроена миролюбиво, так что обошлось выкриками и свистом.
Ну вот. До дома всего ничего…
— Где тебя носит? — недовольно спросил Саша, с которым я буквально столкнулась, не увидев в темноте. — Сказала, вот-вот буду, а сама где-то застряла!
— Саш, там компания в сквере, знаешь, как я напугалась?
— А я тебе сказал, не ходи той дорогой!
— А я сказала, что тогда еще позднее приду, а ты не дослушал! — вспылила я. Ноги горели, мне хотелось сесть, а лучше лечь, я устала за день и теперь сорвалась. — Так трудно меня встретить, да? Чтобы я одна мимо пьяной компании не ходила?
— Не ори на всю улицу! — одернул меня Саша. — Или вы опять на работе поддавали?
Один-единственный раз я вернулась с проводов коллеги на пенсию чуточку нетрезвой, и этого Саша никак не мог мне забыть, поскольку был убежденным трезвенником.
— Сперва говоришь, что у вас работы невпроворот, потом шляешься невесть где, пока я голодный сижу, а теперь…
— Да пошел ты! — не выдержала я. — Хан Батый нашелся, пожрать себе разогреть не можешь, лишь бы задницу на диване греть! Мне, может, еще пятки тебе почесать?
— Ах вот ты как заговорила… — после паузы произнес он. — Ну и убирайся к мамочке!
— Ну и уберусь! Лучше б я ее послушала, чем тебя! Она права была, а я не поверила…
— Да? Это в чем она была права? — Саша схватил меня за плечи, и я невольно вскрикнула. — Она меня бездельником называет, ленивым уродом… А я вкалываю с утра до ночи, домой прихожу, а там что? Бардак, пожрать нечего, жены нет, шляется она где-то! С приятелями и подружками!
С каждым словом он встряхивал меня все сильнее и сильнее, и мне стало страшно: раньше он так себя не вел. Бывал груб, но на словах, а чтобы вот так схватить и трясти…
А еще страшнее мне стало, когда я услышала за спиной тяжелые шаги и почувствовала запах сигаретного дыма.
— Мужик, ты эт-та, притормозил бы, — негромко, но убедительно сказали из темноты. — Ты чё на девку баллон катишь?
— Не ваше дело, как мне с женой разговаривать, — огрызнулся Саша.
— Чё, сильно борзый? — спросил тот, и что-то щелкнуло. С новой силой потянуло табаком, и я чуть расслабилась — это была просто зажигалка, а не складной нож или как там они называются… — Ты кто ваще, чудик? С какого бодуна ты к ней прикопался?
— А вам-то что? — повторил муж и потащил меня за собой, а я споткнулась и ойкнула. — Шевелись!
— Да подожди, я ногу подвернула!
— Сама виновата, покупаешь черт знает что, потом ходить не можешь! — Саша дернул меня за руку, и я чуть не упала.
— Мужик, ты чё-то не понял, — невозмутимо произнес тот, из темноты. — Я тебе вопрос задал. И ответа жду. Я терпеливый, но уже почти докурил, так что ща бычок выкину…
— А я сказал — не ваше дело! — рявкнул Саша. — Не лезьте! Идите вон бухайте на лавочке, а со своей женой я сам разберусь! Да что ты встала, давай домой уже… Работа у нее… Дурью мается, задницу просиживает и чаи распивает, а я впахиваю!
Я тащилась за ним, кусая губы. Ну да, я получаю куда меньше, но ведь не сижу у мужа на шее, как многие. И не хочу я домохозяйкой быть, не моё это…
— Саша, ну помедленнее, — взмолилась я, — мне идти больно!
— Раньше надо было думать, — с явным злорадством ответил он и снова дернул меня за руку так, что я все же не удержалась на ногах и упала, больно ударившись коленом, и вскрикнула. — Вставай, пошли!
Сзади раздались шаги.
— Мужик, ты сам напросился, — вполне миролюбиво произнес все тот же голос, и Саша вдруг выпустил меня, а из темноты раздались звуки, будто отбивали мясо для жарки, резкие выдохи, мат, а потом все стихло.