Ночная смена
Шрифт:
* * *
Ковыряясь в своих прыщах, Алекс продолжал следить за дверьми между отделом с выпечкой и отделом с морепродуктами, напротив продовольственного отдела. Дальше, в углу магазина, Присцилла стояла на страже хлеба и производственных проходов. Они оба стояли на стреме, и в случае чего, должны были предупредить, если вдруг появится кто-то из "Фрешвея".
К несчастью Алекса, Гор продержался так долго этой ночью. Если кого-то и следовало поставить на нож "Дьявольской Пищи", так это был Гор. Он ненавидел этого выебистого мелкого ублюдка. Он выглядел, как слабое звено, которого, скорее всего, постоянно пиздили в школе каждый день, а после этого он, упершись с сиськи мамы, рыдал, гадая, почему мир такое жестокое место. Алекс хорошо знал такой тип, кем являлся Гор, потому что в свое время он постоянно устраивал подобным недоноскам ад на земле, заталкивая их в шкафчики, тараня их головами о шкафчики, вытряхивая из них все деньги, если вылавливал их в туалете. Oн все это делал, и даже большее. После того, как он увидел "Смертельное влечение" в выпускном классе, он стал получать удовольствие от того, что зажимал чью-то шею в замок и не отпускал до тех пор, пока те не сознавались в чем-нибудь унизительном. Обычно он заставлял их признать, что им нравится сосать огромные хуи, потому что это было то, что заставляли признать качки в "Смертельном влечении", заставляя задротов это говорить, а Алекс был не очень оригинален. Если бы Гор учился в школе Алекса, он бы ныл больше дней, чем Алекс мог даже описать.
Хотя Деcмонду нравился маленький опарыш, так что Алексу приходилось мириться с унижением, выказывая уважение этой карамельной жопе. Тот факт, что ему пришлось сменить футболку, потому что только Гор заслуживает одежду с принтами Immolation, по-прежнему жарил очко Алекса. Если бы Гор мог предложить что-то толковое, Марсель и Ева не были бы сейчас мертвы. У Алекса было плохое чувство от мысли, что ему придется двигаться в бой с ним, и определенно с этим новым рекрутом Фентоном, которого даже не надо было в замок зажимать, чтобы он хуй пососал. Tем более, что он в этом признался.
Сатана олицетворял восстание, но намного больше он олицетворял бессмертную силу. Это значило: доминация над слабыми, брать что хочешь и преследовать любые удовольствия жизни, даже ценой чьей-то боли, если потребуется. Алекс принял все поблажки предлагаемые "Дьявольской Пищей", темные массовые оргии и прочую вот эту поебень, но на эту ночь у него были большие планы, где многие участники находились против воли. В таких обстоятельствах было даже приятнее вдалбливать молотом Сатаны законы Aда. Если бы было по-другому, все бы напоминало Bудсток с пентаграммами, а Алекс вписывался в гораздо более повернутую хуйню, чем это. Он не мог дождаться, когда они начнут штурмовать заднюю часть магазина и положат конец их магазинным противникам с помощью насилия.
Отстойно, что так много приверженцев "Дьявольской Пищи" были мертвы, но Алекса возмущала их слабость. Он хорошо присмотрелся к команде "Фрешвея" с самого старта, и ему показалось, что максимум двое из них были способны защитить себя. Это должна была быть непринужденная резня, ему не нравилось, что он принимал в ней такое маленькое участие. Он был готов пролить святую кровь.
Алекс проверил за углом, самым близким к нему, затем - тот, который находился у него за спиной, на случай, если кто-то из "Фрешвея" может подкрадываться нему. Когда он повернулся, он увидел, как иллюминаторе двери быстро исчезло чье-то лицо.
На него нахлынул адреналин. Алекс поднял свой томагавк, гораздо более легкое оружие, чем многие захватили с собой на осаду. Он мог пробить чью-то башку два или три раза, прежде чем этот кто-то поймет, что происходит.
Он приблизился к стене, поднял голову, чтобы посмотреть через иллюминатор, чтобы увидеть, что через двойные двери кто-то убегает. Он был вполне уверен, что это была молодая девушка. В живых оставалась только одна горяченькая сучка, вероятно та, которую Гор безуспешно попробовал взять силой. Да, вероятно, сейчас он должен позвать остальных, но в любом случае, Присцилла предупредит их в течение пары секунд, если увидит, что он отсутствует на своем посту. Если Гор смог пережить столкновение в клоунами из "Фрешвея", такой сертифицированный крутыш, как Алекс, вообще никакого вреда не получит. Ему нужна была только минута, чтобы вернуться с головой суки. Он не мог дождаться, когда увидит лицо Гора, когда Алекс будет расхаживать с результатом своего похода. Вероятно, на его лице будет больше боли, чем на ее.
Алекс толкнул двойные двери и отошел. Никто не выскочил из засады, так что, когда двери болтались внутрь и наружу, он проскользнул в зазор с томагавком наготове. В тусклом освещении было полно затемненных мест, в которых можно было спрятаться, но Алекс видел достаточно хорошо, чтобы никто не мог к нему подкрасться без предупреждения. Он проверил зал за спиной, посмотрел на отдел выпечки и не заметил никакой активности. Похоже девушка проскользнула в правый коридор. Сейчас он мог слышать слабый рокот грузовика Здоровяка Делберта с загрузочной секции.
Упаковочная пресс-машина вызывала сейчас наибольший интерес. Она стояла вплотную к стене справа от него, огромная машина по-прежнему работала, подпитываемая генератором, ее створки были открыты, а кучка коробок ждала, когда их спрессуют. От контрольной панели светил красный глаз кнопки старта. Освещения было достаточно, чтобы Алекс смог разглядеть кусочек тела, который высовывался в дальнем углу – кто-то присевши прятался.
Алекс улыбнулся. Если описывать ситуацию бессмертными словами Зловещего Чаки: Кто-то скажет, что она наивная... Oна - тупая сука!
Он прокрался вперед, в надежде вогнать томагавк в ее мягкую плоть, но она оказалась достаточно тупой, чтобы первой высунуть голову. Она ахнула и встала, чтобы встретить его, держа перед собой мясницкий нож. Она хромала, очевидно от боли в ноге. У него встал хер при мысли о том, что он перерезает ее кремово-белую шею ее же ножом.
Алекс хотел сказать что-нибудь крутое и запугивающее, но остановился на фразе:
– Готова сдохнуть, сука?
Она отошла на пару шагов. Прихрамывая.
– После тебя, ебло сырное.
Он приблизился и замахнулся томагавком, поравнявшись с упаковочной пресс-машиной. Коробки в машине посыпались, как только из них выскочил мужчина с ножом. Алекс сумел среагировать довольно быстро, чтобы перехватить его за запястье и скрутить его. Нож упал на пол. Другой рукой мужчина обхватил шею Алекса, толкая его на землю. Это мгновенно перекрыло кислород. Колени Алекса бились о машину, пока он боролся.
В следующее мгновение из покрова темноты в углу машины, выскочила женщина уже со своим ножом. Трусы создали ловушку. Алекс замахивался томагавком, но удары приходились на клетку безопасности, а затем мужчина перехватил его запястье и прижал к земле. Если бы ему удалось сгруппироваться, он ногами бы вытолкнул мужчину в машину под пресс...
Он понял, что есть лучшая альтернатива, учитывая опасные обстоятельства, в которые поставил себя этот человек. Алекс потянулся к панели управления, чтобы нажать на кнопку, которая активирует сжимающий механизм. Руками он дотянуться не мог, но вот томагавком вполне. Пресс зарычал пробуждаясь к жизни, но старая клюшка подбежала и выключила его.
Алекс постарался упереться ногами в пресс, чтобы оттолкнуться от него и, возможно, потащить парня за собой, и именно в этот момент горячая цыпочка наклонилась и провела ножом по его икрам, перерезав оба ахиллесовых сухожилия. Алекс бросил томагавк и попробовал закричать, но вышел только сдавленный хрюк оттого, что на его шее были руки мужчины.