Ночной извозчик
Шрифт:
Фандор запасся нужным товаром быстро и в изобилии. Из экономии, поскольку богатым он не был, он запихал в свои просторные карманы четыре пачки сигарет по пятьдесят сантимов, три коробочки ветровых спичек и, убедившись, что в этом удовольствии ему не придется себе отказывать, вернулся к особняку г-на Шаплара.
Было примерно одиннадцать часов вечера, и на аристократичной улице, где стоял особняк богатого владельца «Пари-Галери», не было ни единой живой души. Фандору, следовательно, можно было не прятаться, и он шел прямо по тротуару, держась,
— Один! Дна! Три! — сосчитал Фандор. — Сколько же дней я буду вынужден созерцать этот пейзаж, где ничего не происходит? Три ночи — этого, пожалуй, будет достаточно. Ей-богу, если через три ночи я ничего тут не увижу… Досадно, конечно, что мне сегодня не удалось повидать Жюва, я бы поделился с ним моим планом, и мне думается…
Внезапно Фандор резким движением прижался спиной к стене шестиэтажного дома, справа от него.
С его губ сорвалось тихое ругательство, и он в полном изумлении сжал кулаки.
— Ах, дьявольщина, — сказал он, — неужели я ошибся?.. Но все же… Нет, это уж было бы чересчур!
Он осторожно наклонил голову и посмотрел в сторону особняка, где попусту простоял весь день на страже.
— Черт возьми, — продолжил он, — есть, конечно, способ это выяснить — надо разглядеть номер… да, но это риск… и все же… ах, дьявол его возьми!
Жером Фандор воскликнул это с яростью, с возмущением человека, которому помешали осуществить тщательно задуманный план.
— Дьявол его возьми, — повторил журналист, — он сейчас проедет здесь, что мне делать? Где спрятаться? Хорошо бы, чтобы он меня не видел, а я бы его рассмотрел…
Но такая нерешительность была недолгой, Фандор резко повернул назад, дошел до угла соседней улицы и там застыл в ожидании.
Чего же ждал Жером Фандор?
Поначалу на безмолвной улице не раздавалось ни звука. Разумеется, кругом, в богатых домах, все спали, поскольку не было там ни бала, ни приема. Час был еще слишком ранним для возвращения экипажей полуночников, проводивших вечер в ресторане или клубе, а слуги давным-давно поднялись к себе. Не трудно было догадаться, что там, в прихожих, за дверями, завешанными плотными портьерами, ждут возвращения хозяев лакеи, горничные и камердинеры, чтоб помочь им улечься спать и получить, наконец, право самим оказаться на долгожданном ложе.
Одного взгляда Фандора было достаточно, чтобы убедиться, что улица пуста, и тогда он сунул руку в карман, привычным, машинальным жестом проверяя, заряжен ли его браунинг.
— Я готов, — сказал он, — отлично!.. Предстоит поединок. В конечном счете надо решить, кто прав, а кто — нет, и главное — надо, наконец, во всем разобраться.
Молодой человек умолк и сновз прислушался. Где-то вдалеке, возле особняка г-на Шаплара, слышался стук копыт явно усталой, бегущей неровной рысцой лошади, встряхивающей на неровной мостовой свою плохо закрепленную колымагу.
— Что, если я ошибся? — прошептал Фандор. — Что, если это он? Вдруг я найду ключ ко всем этим тайнам,
Фандор не успел закончить.
Лошадь все той же рысцой добралась как раз до угла улицы, где прятался Фандор. Он стоял спиной и сообразил, что надо дать экипажу проехать… Когда тот удалился всего на несколько метров, Фандор повернулся и, сильно побледнев, проводил его растерянным взглядом.
— Будь я тысячу раз проклят! — выругался журналист. — Нет сомнений, это он! Ах, я должен убедиться…
Почему же Фандор так заинтересовался экипажем, в котором, казалось бы, не было ничего необычного, ничего, достойного внимания? Это была обыкновенная старенькая извозчичья карета и тащила ее худущая кляча, а на козлах возвышался великан-кучер в белом кожаном цилиндре, чуть ли не по самые уши утонувший в огромном коричневом воротнике пелериной, — одним словом, это была старая извозчичья колымага — одна из тех, что стоят возле вокзалов убогие, дряхлые, готовые при первой же встряске рассыпаться на куски.
— Я должен убедиться, — повторил журналист, — но нет никаких сомнений, это и есть та самая повозка, которую я осматривал в таинственном сарае на улице Фландр и которая была брошена на мосту Мирабо; это ночной извозчик, но что же он делал возле особняка господина Шаплара, если только не привез туда или не увез оттуда неуловимого Фантомаса?
И поразмыслив таким образом, а на размышление ему хватило доли секунды, так как рассудок его, возбужденный появлением таинственной кареты, работал с поразительной быстротой и четкостью, Фандор бросился вперед и догнал ее, что для него, человека ловкого и гибкого, привычного к любым физическим нагрузкам, к разнообразнейшим гимнастическим упражнениям — для него это было даже не игрой, а забавой!
Он догнал ночного извозчика за три секунды. Обогнать? Ухватить лошадь за голову? Задержать кучера?
Но имеет ли он на это право?
Фандор не колебался.
— Прежде всего, — решил он, — требуется узнать, куда направляется эта карета. — И одним беззвучным, мягким прыжком, с кошачьей ловкостью он оказался на запятках. А стоя на них, уже было нетрудно уцепиться за верх и подтянуться, держа равновесие не хуже любого гимнаста, что было для него азбукой акробатики. Поэтому, едва вскарабкавшись на запятки, Фандор задиристо воскликнул:
— Но-но, лошадка, поехали! А уж если там, в этом почтенном экипаже, творится нечто подозрительное, вряд ли найдется такой хитрец, что мне помешает туда заглянуть!
Однако прошло несколько минут и оптимизм Фандора начал угасать вместе с его уверенностью в благополучном исходе опасного приключения, в которое он ввязался. Кто же все-таки сидит там, внутри? Сперва он надеялся заглянуть туда через окошко, вделанное, как обычно, в заднюю стенку. Однако он быстро убедился, что именно здесь-то такого окошка не было. Ветхий экипаж был слишком старого образца. Нечего было и думать о том, чтобы бросить туда взгляд.