Ночной кошмар
Шрифт:
— Скотт! По нам стреляют! — успел крикнуть сержант, прежде чем выстрелы турелей накрыли звездолет.
Серия оранжевых полос врезалась в нос корабля, а следующие порции лазерных импульсов турелей станции начали полосовать челнок, словно голодные псы одинокую жертву.
Обшивка под магнитными подошвами офицера вздыбилась и пошла волнами, а затем внутри «Номада» что-то взорвалось. Несмотря на то, что вакуум не дает звукам распространяться, лейтенант попросту ощутил ногами хруст, гул и скрежет, а затем волна взрыва сорвала его с места, закручивая. Обломки челнока полетели следом, заставляя
— Сгруппироваться! И включайте торможение вакуумниками! — приказал лейтенат в рацию, но в ответ не услышал ничего.
Эфир был пуст.
Выругавшись, офицер смог развернуться ногами к приближающейся поверхности астероида и включил сопла миниатюрных двигателей, встроенных в броню десантников, используемые для действий в условиях невесомости. Постепенно падение начало замедляться, а затем и вовсе превратилось в достаточно управляемый полет.
— Ком……мся… нужно уст… — появился слабый сигнал в эфире.
Запустив перебор частот, Скотт опустился на каменную поверхность астероида и огляделся, пытаясь сопоставить увиденное с объемной картой из памяти планшета. Увы, но из-за помех, установить где остальные бойцы не получалось, а взрыв челнока лишил команду средств ориентации на местности. Теперь им придется полагаться только на свои глаза.
— Лейтенант! Ответьте! — раздался четко слышимый голос Данмера Вейло.
— На связи сержант, — произнёс офицер, — Доложите обстановку.
— Со мной капрал Фирс, — раздалось в ответ, — Других бойцов не можем обнаружить.
— Что из оборудования у вас есть?
— Только поточные плазменники и боезапас к ним. Дыхательной смеси на три смены по два часа… у обоих.
— Вы смогли понять в какой стороне вход в станцию? — поинтересовался Скотт, заметивший вдалеке шпили выступающих из астероида конструкций, на которых стояли скорострельные турели.
— Да, сэр, смогли. Прикажете выдвигаться?
— Нет, — вздохнул офицер, — Точка встречи… А-24, ловите координаты по местной секте, — отправил мужчина пакет информации, — Там уже решим как быть. И продолжайте вызывать остальных.
— Принято. Выдвигаемся.
Сам же лейтенант, поняв где находится, тихо выругался, а затем, включив постоянный повтор вызова для остальных бойцов, направился на место встречи со своими найденными подчинёнными. И без того дерьмовое настроение находилось на отметке «глубокая жопа дохлого страуса», постепенно скатываясь ещё ниже.
— Чертовым СВРовцам придется объясниться, — проворчал офицер, — Какого хрена тут происходит и почему наша же станция по нам стреляет…
* * *
Глядя на место падения «Номада», демонстрируемое голограммой, я старался держать себя в руках. Злость, и без того вечно живущая во мне, сейчас искала выхода. Стоит дать ей волю, как это помещение окажется разгромлено, а Берроуз погибнет. Впрочем, сам я тоже не долго проживу после этого — ровно до конца запаса дыхательной смеси в баллонах.
— Там есть выжившие, — тихо произнесла Наталья, — Трое, судя по тепловым следам. Они направляются к станции…
— Хоть одна хорошая новость, — произнёс я, сумев я подавить в себе гнев, — Однако, проблему транспорта это не решает…
— Нет, — покачала головой девушка, — Внутрисистемная связь полностью заблокирована.
— А если поставить ещё одно дистанционное подключение? — поинтересовался я.
— Центральный узел связи находится не там, где находился нейро-процессор Деймоса, — покачала головой Берроуз, — Ты был у пункта управления гипер-оборудованием. А теперь придется идти в сектор C. Он… поврежден взрывом твоего корабля. Оборудование, судя по всему, работает, но добраться напрямую не получится. Нужно выходить на обшивку станции.
— В чем проблема?
— В турелях, — ответила девушка, — Они явно кем-то управляются. Как ты думаешь, если им удалось расправиться с кораблем, то у тебя шансы больше?
— Это скорострельные лазерные турели малого радиуса действия?
Вместо ответа, девушка вывела на экран характеристики здешнего комплекса ПВО и ПРО. Прочитав их, я выругался. Шансов действительно нет. Остается действовать по уже составленному плану, благо, хоть какую-то информацию о кораблях, находящихся в ангаре, собрать удалось. Теперь надо удостовериться, что всё так и есть. Есликорабли не заправлены или повреждены, то мы окажемся заперты на станции. И не факт, что в следующий раз флот пришлет команду спасения — тамошние офицеры вполне могут просто разнести станцию издали, чтобы не рисковать своими людьми и будут совершенно правы.
— Значит, мне придется сходить на разведку.
— Тебе напомнить, чем закончился прошлый поход? — поинтересовалась Наталья, встав из-за стола и принялась тыкать пальцем в нагрудную плиту моего бронекостюма, — Мне не хочется видеть как ты застрелишься или тебя разорвут на части эти твари!
Хмыкнув, я поинтересовался:
— Откуда такая забота?
— Я не хочу остаться одна, — опустила голову девушка, — Ты не подарок небес, конечно, но… Ты, хотя бы, есть. Живой и адекватный. И ты не стал меня убивать, когда узнал что я такое…
Вздохнув, я посмотрел на голограмму со схемой станции. Значки, показывающие положение десантников, двигались к постройкам «Джефф-2».
— Расскажи… как всё вышло?
Берроуз некоторое время молчала, а затем фыркнула.
— Черт… Это сложно… Я была у деда, — замявшись, начала девушка, — Он тогда служил на Нова-Анта заместителем командира части десантных войск ВКС. Это ледяная планета кислородного типа. Есть моря и океаны, даже континенты, но среднесуточная температура около минус сорока… В общем… Я пошла вместе с одним из капралов просто пройтись вокруг базы. А она находилась на берегу соленого озера. Оно никогда не застывает, хоть там и всегда холодно.
На некоторое время замолчав и закрыв лицо руками, Наталья сделала глубокий вдох, а затем продолжила:
— Я не помню всего. Просто… Мы шли по берегу. А потом снег подо мной провалился и я оказалась в воде… На мне был только простой костюм… Не комбез или скафандр… Обычная одежда, хоть и с функцией подогрева. Я… Дальше ничего не помню. Только как стало очень больно и у меня не получалось двигаться. Руки и ноги свело судорогой и… Я захлебывалась… А потом… Темнота.
Обняв девушку, я тихо произнёс: