Ночной огонь
Шрифт:
Некоторые роумы были больше склонны рисковать, чем другие. К их числу относилась Джамиэль дин-Рейми, стройная молодая женщина, умная и неотразимо очаровательная. Многие аспекты ее сложной личности завораживали Мэйхака, но прежде всего ее умение мыслить, не ограничиваясь общепринятыми условностями, ее беспечное чувство юмора, необычное среди роумов, и ее нетерпеливое презрение к жестким ограничениям, связанным с рашудо. Мэйхак влюбился в Джамиэль — никакая предусмотрительность, никакие опасения не могли предотвратить неизбежное. Ему казалось, что он замечал в ней ответные чувства, и через некоторое время, набравшись храбрости, Мэйхак предложил ей выйти за него замуж. Джамиэль
В ответ на расспросы Мэйхака Джамиэль разъяснила сложную финансовую структуру Ромарта. Каждый клан пользовался отдельным счетом в Натуральном банке в Лури, на планете Нило-Мэй. Прибыли, извлеченные экспедиторской конторой Лоркина, распределялись поровну между сорока двумя кланами и перечислялись на соответствующие счета.
Мэйхак подумал, что в этой системе явно не хватало независимого контроля — практически она была ничем не защищена от недобросовестного ведения счетов или даже от откровенного воровства. «Кто заведует распределением прибылей?» — спросил Мэйхак.
«Асрубал дин-Урд, — ответила Джамиэль. — Он — директор конторы Лоркина. Он публикует ежегодный отчет, проверяемый тремя должностными лицами, после чего дивиденды распределяются».
«И эта проверка — единственная гарантия того, что прибыли подсчитываются и распределяются по справедливости?»
Джамиэль пожала плечами: «Кто стал бы жаловаться? Для поддержания рашудо необходимо пренебрегать такими мелочами; благородный роум не обращает внимания на презренные расчеты».
«Могу сказать только одно, — вздохнул Мэйхак. — Вы платите конторе Лоркина за импортные товары в два-три раза больше, чем они стоят в Лури — и в любом другом космопорте Ойкумены».
Джамиэль признала, что у нее — а также у многих ее знакомых — давно были подозрения на этот счет. «Кроме того, — прибавила она между прочим, — я беременна».
Шло время. Мэйхак начинал бояться, что его ходатайство навсегда отложили в долгий ящик. Джамиэль уверяла его, что это не так: «Когда имеешь дело с Коллокварием, задержки неизбежны — особенно когда, как в данном случае, возникает противостояние фракций. Династия Урдов принадлежит к сливово-розовой фракции и стремится исключить всякое вмешательство в дела монополии, то есть конторы Лоркина. Синяя фракция предпочла бы изменить существующую систему — может быть, даже полностью реорганизовать ее».
Мэйхак недостаточно разбирался в местных фракциях; ему было известно только то, что их противостояние объяснялось древними идеологическими расхождениями, сущность которых ускользала от его понимания. В той мере, в какой этот вопрос интересовал Мэйхака, становилось ясно, что прежде, чем могло быть принято какое-то решение по поводу его ходатайства, борьба фракций должна была завершиться каким-то результатом.
Мэйхак продолжал периодически связываться с Нейтцбеком, каждый раз выражавшим все большее недовольство затянувшимся ожиданием. Затем, в один прекрасный день, от Нейтцбека поступило сообщение о катастрофе. Локлоры прорвались в якобы защищенную зону посадочного поля и напали на «Дистилькорд». Груз растащили, а сам корабль уничтожили тремя мощными взрывами.
Эти новости достигли ушей Мэйхака, когда он ожидал окончания заседания совета в приемной Коллоквария. Гэйнг Нейтцбек сообщил, что видел Асрубала дин-Урда во Фладе непосредственно перед нападением, и что Асрубал о чем-то договаривался с локлорами. Асрубал отбыл в Ромарт на аэромобиле конторы Лоркина за несколько минут до нападения на «Дистилькорд» — не было никаких сомнений в том, что он нес ответственность за происшедшее. Гэйнг захватил в заложники заведующего космическим терминалом во Фладе, некоего Фореза дин-Урда. Гэйнг оказал давление на Фореза, и в конечном счете заведующий рассказал Нейтцбеку все, что тот хотел знать. Первоначально планировалось убийство Нейтцбека, позволявшее избежать создавшейся теперь неудобной ситуации.
Мэйхак выслушал компаньона, после чего ворвался в зал заседаний Совета старейшин. С некоторым трудом преодолев нежелание присутствующих поступиться протоколом, он привлек внимание советников и сообщил им об уничтожении космического корабля во Фладе. Установив переговорную рацию на большом полукруглом столе перед членами совета, он вызвал Нейтцбека: «Ты все еще на связи?»
«Я здесь, — ответил голос Гэйнга Нейтцбека, напряженный яростью и угрозой. — К твоему сведению, я еще никогда в жизни не был так зол. К счастью для мошенника Фореза, однако, я человек сдержанный. Он спас свою шкуру, согласившись с тем, что клан Урдов несет всю ответственность за недавние достойные сожаления события, и что его династия возместит все убытки».
Один из советников, со сливово-розовыми нашивками на плечах, протестующе воскликнул: «Постойте-ка, постойте! Этот человек не уполномочен возмещать что бы то ни было! Его слова ломаного гроша не стоят!»
«Неважно, — возразил председатель совета. — Нас интересуют фактические обстоятельства дела. Выслушаем показания этого господина с другой планеты».
Мэйхак спросил Нейтцбека: «Форез с тобой?»
«Тут как тут».
«Будь с ним поосторожнее. Он не отскакивает от стен, как мячик».
«Отскакивает, но недалеко. Я проверил».
«Я в зале заседаний Совета старейшин. Советники готовы тебя выслушать».
«Хорошо». Гэйнг Нейтцбек снова изложил последовательность событий, после чего прибавил: «Заведующий терминалом согласился рассказать вам все, что ему известно. Форез, говорите! Объясните советникам, что тут случилось».
Из громкоговорителя рации послышался сдавленный противоречивыми эмоциями голос: «Я — Форез дин-Урд. Для меня нет смысла о чем-либо умалчивать или лгать, потому что находящийся рядом со мной астронавт был свидетелем происходившего. Я предлагаю вашему вниманию неприкрашенные факты. Когда Асрубал дин-Урд вернулся из Лури, он заметил на космодроме корабль «Дистилькорд». Он приказал локлорам уничтожить этот корабль, а мне приказал сотрудничать с ними. Он поручил локлорам убить Гэйнга Нейтцбека, когда они взломают люк «Дистилькорда», после чего отбыл в Ромарт на аэромобиле. Нейтцбек расстрелял из лучемета две дюжины локлоров, прежде чем те отказались от намерения его поймать и скрылись в степи. Нейтцбек захватил меня заложником и настоял на том, чтобы я отчитался совету о фактических обстоятельствах дела. Я выполняю его требование охотно, так как Асрубал совершил явное злодеяние и должен понести ответственность».
Члены совета принялись задавать Форезу вопросы, но в конце концов дали понять, что узнали все, что требовалось узнать.
Через некоторое время в Ромарт прибыл Асрубал дин-Урд. Ему приказали немедленно явиться в Коллокварий и предстать перед Советом старейшин. Когда этот человек вошел наконец в зал заседаний, он не выказывал никаких признаков вины — напротив, выразил возмущение тем, что его вызвали в неудобное для него время. Он не отрицал предъявленные ему обвинения; вместо этого он обосновывал необходимость принятых им мер с непоколебимой уверенностью в своей правоте, утверждая, что прибытие Мэйхака и Нейтцбека на Отмир противоречило традиционным законам, определявшим порядок торговли Отмира с другими планетами Галактики.