Ночной рейд
Шрифт:
Любопытство взяло верх, и англичанин вернулся к оптическому прибору наблюдения.
Корпус выкрашен краской металлического золотого цвета, на корме ярко выделялась темно-красная полоса. Создавалось впечатление, словно стрела вонзается в солнце. Шо подождал, пока сияние уменьшится, и установил стрелку прибора на ноль. Единственный человек за ветровым стеклом был в очках, но Шо узнал сломанный нос и холодное, жесткое лицо.
Фосс Глай.
Шо завороженно смотрел, как глиссер описал большой круг вокруг трех кораблей, почти целиком выскакивая из воды. Удерживать
Правой рукой Глай сжимал штурвал, а в левой руке высоко поднимал небольшую коробку. На солнце блеснул тонкий провод, Шо понял, что это антенна.
— Нет! — закричал он ветру, когда ужасная правда намерений Глая стала ему понятна. — Нет, будь ты проклят, нет!
Внезапно безмятежность утра была нарушена раскатами грома, которые доносились, казалось, издалека, но затем с ужасающей скоростью всё ближе и выше. Вокруг «Оушен венчерера» образовался котел кипящей воды.
Научно-исследовательское судно, казалось, подпрыгнуло над водоворотом, несколько секунд висело в воздухе, затем упало на правый борт и почти полностью скрылось под массивным столбом воды.
Даже на берегу от сильного взрыва сбивало с ног. Шо ухватился за треногу оптического прибора и пристально смотрел, не веря своим глазам.
Водные брызги поднялись вверх огромным белым облаком, вихрем крутясь над мачтами «Гурона» и «Финикса», и обрушились потоками проливного дождя, промочив насквозь надстройки обоих кораблей. Все, находившиеся в этот момент на палубах, были либо сбиты с ног, либо выброшены за борт.
Когда Шо снова настроил оптический прибор на Глая, глиссер уже на полной скорости мчался вверх по реке в сторону Квебека. С каменным лицом, страдая от своей беспомощности, Шо мог лишь наблюдать с болезненной безысходностью, как Глаю вновь удается скрыться.
Он повернулся к «Оушен венчереру».
У него был вид мертвого корабля. Корма страшно просела, корпус кренился на правый борт. Медленно и пугающе вышка наклонилась в сторону, зависла, затем тяжело перевернулась и свалилась за борт с чудовищным плеском, оставляя за собой огромное количество обломков и оборванных кабелей на палубах. Только Богу известно, сколько людей погибло или искалечено внутри стальных стен.
Шо не мог больше смотреть на всё это. Он собрал оптический прибор и тяжелой поступью пошел прочь от берега.
57
По какой-то необъяснимой причине «Оушен венчерер» отказался погибнуть.
Возможно, тяжелый двойной корпус, сконструированный с расчетом на использование его в качестве ледокола, спас корабль. Многие наружные пластины обшивки отлетели, разошлись швы, сильно пострадал киль. Повреждения были обширными и серьезными, но корабль всё-таки выжил.
Питт наблюдал, как упала вышка. Окаменев, он смотрел через разбитые иллюминаторы рубки управления, затем открыл дверь и побрел, не контролируя себя, к пульту Хоукера, чувство равновесия подсказывало ему то, в чем отказывали глаза. Палуба накренилась
Его первой мыслью было мрачное признание того факта, что корабль смертельно пострадал. Затем пришло беспокойство за водолазов, работавших на «Императрице». Подавив тупую боль, пытающуюся завладеть его разумом, Питт приступил к действиям.
Он схватил телефон и позвонил главному инженеру. Прошла почти целая минута, прежде чем ответил незнакомый голос, явно ошеломленный шоком:
— Машинное отделение.
— Метц, ты?
— Говорите громче, я не слышу.
До Питта дошло, что людям на нижних палубах и в машинном отделении этот грохот мог травмировать уши. Он закричал в телефон:
— Метц, это Питт!
— Хорошо, теперь уже лучше, — ответил Метц металлическим тоном. — Что, черт возьми, происходит?
— Я думаю, но это только мои догадки, что где-то внизу произошел взрыв.
— Проклятие, я подумал, что канадцы всадили в нас торпеду.
— Доложи о повреждениях.
— Работаем здесь в условиях, будто открылась сразу сотня водопроводных кранов. Вода поступает отовсюду. Сомневаюсь, что насосы могут справиться с ней. Вот всё, что могу сказать тебе, пока не проверю корпус.
— Какие травмы?
— Нас здорово тряхануло. Думаю, что Джексон сломал ногу, у Гилмора трещина в черепе. Добавь к этому лопнувшие барабанные перепонки и океан ушибов.
— Связывайся со мной каждые пять минут, — приказал Питт. — Но что бы ты ни сделал, обеспечь работу генераторов.
— Нечего мне напоминать об этом. Если они будут работать, мы будем на ходу.
— Ты все понял.
Питт грохнул трубку на аппарат и с беспокойством посмотрел на Хейди.
Ганн стоял перед ней на коленях, поддерживая руками её голову. Она беспомощно лежала напротив столика для морских карт, почти без сознания, глядя невидящими глазами на свою левую ногу. Нога согнулась под странным углом.
— Забавно, — прошептала она. — Ни капельки не больно.
«Больно обязательно будет», — подумал Питт. Ее лицо стало белым от шока. Он взял ее за руку.
— Просто лежи, не двигаясь, пока мы принесем носилки.
Дирк хотел бы сказать что-нибудь еще, чтобы утешить ее, но времени не было. Он неохотно повернулся на страдальческий голос Хоукера:
— Борта нет.
Хоукер тупо уставился на потемневшую панель пульта и мониторы.
— Так ты зафиксируй проклятую штуку! — заорал Питт. — Нам нужно знать, что произошло с подводной командой.
Он надел наушники и подключился ко всем станциям «Оушен венчерера». На палубах и ниже палуб ученые и инженеры Государственного агентства подводных и морских исследований начали приходить в себя и изо всех сил старались спасти свой корабль. Тех, кто был тяжело ранен, отнесли в госпитальный отсек, который вскоре был переполнен, людей рядами укладывали в проходах. Те, у кого не было важной работы, занимались уборкой обломков вышки или герметизировали пробоины и трещины в корпусе, стоя по пояс в холодной воде. Команда водолазов поспешно готовилась к спуску в воду.