Ночной рейд
Шрифт:
— Ты говоришь, наверное, об этом мистере Глае?
Питт посмотрел на неподвижное тело на полу.
— Я должен был догадаться.
— Было время, когда я был подходящим для него соперником, — с тоской сказал Шо.
Питт улыбнулся, и от его улыбки атмосфера в помещении стала теплее.
— Мне остается только надеться, что в свои шестьдесят шесть я буду в такой же форме, как ты.
— Лестное предположение.
— Вес сто семьдесят фунтов, рост шесть футов и один дюйм, правша, многочисленные шрамы. Никаких
— Возможно, но твои подвиги далеко превосходят мои, — впервые улыбнулся Шо. — Видишь, у меня тоже есть картотека на тебя.
Питт взглянул на часы.
— Мне пора на борт «Оушен венчерера». Было приятно познакомиться с тобой.
— Провожу тебя до твоей лодки. Самое малое, что я могу сделать для человека, который спас мне жизнь.
На открытой палубе стояли два охранника. Размером и формой они напоминали белых медведей. Один из них заговорил голосом, исходящим, казалось из самой утробы.
— Проблемы, сэр?
Питт отрицательно покачал головой.
— Никаких. Вы готовы отчалить?
— Все на борту, кроме нас.
— Вперед, я догоню вас.
Оба охранника бросили на Шо суровый взгляд и, перевалив через борт, поднялись на борт катера, пришвартованного у буксира.
Питт повернулся и сказал:
— Передай мои наилучшие пожелания генералу Симмсу.
Шо взглянул на Питта с бесконечным уважением.
— Есть ли что-нибудь, чего ты не знаешь?
— Я не знаю массу вещей, — сказал Питт с невинным выражением. — Прежде всего, у меня никогда не было времени научиться играть в триктрак.
«Боже, — подумал Шо, — этот человек просто чудо!» Но он был слишком высоким профессионалом, чтобы не заметить ледяную проницательность, скрывающуюся под внешней оболочкой теплого дружелюбия.
— С удовольствием как-нибудь научу тебя. Я довольно хорошо играю в эту игру.
— Буду ждать с нетерпением.
Питт протянул руку.
За всё время опасного шпионского бизнеса впервые в своей жизни Шо обменялся рукопожатием с противником. Он долго и пристально смотрел Питту в глаза.
— Прости, что не желаю тебе удачи, мистер Питт, но тебе не позволят найти договор. Твоя сторона может многое выиграть всё. Моя — всё потерять. Ты должен понимать это.
— Нам обоим ставки известны.
— Мне было бы очень неприятно, если пришлось бы тебя убить.
— Мне это тоже не понравилось бы. — Питт сел верхом на поручни, сделал паузу и помахал рукой. — Сломай ногу, мистер Шо.
Затем он прыгнул на палубу своего катера.
Шо постоял еще немного, наблюдая, пока крошечная лодка не скрылась в темноте. Устало спустился в машинное отделение и освободил доктора Коули и экипаж буксира.
Когда он вернулся в каюту, Фосса Глая там не было.
52
Толпа
Кто-то из советников его партии предложил оставить бинты открытыми, чтобы вызвать сочувствие общественности. Но Сарве не захотел принимать участия в политике ловкачества. Это был не его путь.
Боль в бедре была мучительной. Руки покрылись рубцовой тканью, каждая попытка пошевелить ими вызывала приступ ужасной боли. Сарве был рад, что толпа и репортеры были слишком далеко и не видели пот, выступавший у него на лице, когда он улыбался сжатыми губами и махал рукой, отвечая на их приветствия.
Машина проехала через ворота и остановилась перед ступенями у входа. Даниэла подбежала к дверце и распахнула ее.
— Добро пожаловать домой, Шарль.
Слова застряли у нее в горле, когда она увидела исстрадавшееся мертвенно-бледное лицо с неизгладимыми следами страшных мук.
— Помоги мне здесь, внутри машины, — прошептал он.
— Позволь мне пригласить полицейского.
— Нет, — отрезал он. — Нельзя, чтобы меня считали инвалидом.
Он изогнулся на заднем сиденье и поставил ноги на землю. Он выждал момент, чтобы собраться с силами, затем одной рукой обнял Даниэлу за талию и, качаясь, принял вертикальное положение.
Она чуть не упала под тяжестью его тела. Ей пришлось приложить все силы, чтобы удерживать его в вертикальном положении. Даниэла почти ощущала боль, исходящую от него, когда они медленно поднимались по ступеням в дом. В дверях он повернулся, улыбнулся знаменитой улыбкой Шарля Сарве группе репортеров в проезде и поднял вверх большой палец.
Едва захлопнулись двери, как выдержка покинула его, он начал оседать на ковер. Полицейский быстро отодвинул Даниэлу в сторону и подхватил Сарве за плечи. Появились врач и две медсестры, все вместе отнесли его наверх в комнату.
— Вы сошли с ума, разыгрывая героя, — выговаривал доктор Сарве, уложив его в постель. — Еще далеко не срослись ваши переломы. Вы нанесли себе страшный ущерб и отсрочили выздоровление.
— Небольшой риск, чтобы убедить народ, что его лидер не овощ, — слабо улыбнулся Сарве.
Вошла Даниэла и села на край постели.
— Ты добился своего, Шарль. Нет необходимости так напрягаться.
Он поцеловал ей руку.
— Прошу прощенья, Даниэла.
Она смущенно посмотрела на него.