Ночной садовник
Шрифт:
— Я действовал на грани закона, — ответил Холидей. — Меня обвинили, приписав то, чего не было.
— В чем же тебя обвинили?
— Реймон вел внутреннее расследование по делу о группе полицейских из отдела нравов, которым сутенеры платили, чтобы они не трогали их девиц. У тех, кто работал под прикрытием, тоже были проблемы, они не могли никого арестовать, потому что проституток кто-то вовремя предупреждал.
— Их действительно предупреждали?
— Я слышал, что парочка копов из отдела нравов была прикормлена.
— И что дальше?
— Отдел
— Что за дела у тебя с ней были?
— Я регулярно с ней встречался, она сливала мне информацию, по сути, была на улице моим «ухом». Проститутки видят то, чего не видят другие. Вы это знаете. К тому же мы были вроде как в неплохих отношениях.
— Сомневаюсь, что это нравилось ее сутенеру.
— Его это взбесило, если бы он узнал. Этот парень, его звали мистер Морган, был настоящим головорезом и шутить не любил.
— Лейси ходила под ним?
— Он так считал. Но он часто обращался с ней жестоко, и периодически ей необходимо было немного отвлечься. Тогда мы встречались, и я угощал ее кофе.
— И что произошло?
— Каким-то образом Реймон убедил Лейси завязать и дать показания против парней из отдела нравов. Она была наркоманкой, употребляла героин, но ей надоела такая жизнь. Лейси точно знала, кто из отдела нравов был замазан, и была главным «трофеем» Реймона. Он соблазнил ее программой защиты свидетелей. Но облажался. Не надо было выпускать ее, пока она не выступила перед Большим жюри, но они позволили ей вернуться домой, чтобы забрать вещи. Перед домом ее ждала патрульная машина. Но она, должно быть, вышла другим ходом.
— Они ее потеряли.
— Да. А потом Реймон и его команда нашли свидетеля, который видел, как я в тот день, но чуть позже, разговаривал с Лейси. Тогда ее видели в последний раз.
— О чем вы говорили?
— Это неважно, — сказал Холидей. — Послушайте, я не брал взяток и не был продажным. Единственное, что я могу вам сказать, так это то, что в отношении этой девушки я поступил так, как считал правильным.
— Реймон собирался предъявить тебе обвинение?
— Он собирался, но я ушел из полиции. И черт с ним.
— Вон он, — сказал Кук.
Через стоянку к ним шел Реймон.
25
— Реджинальд Уилсон не тот, кого мы ищем, — сказал Реймон, усевшись на заднее сиденье «линкольна». — По крайней мере, по этому делу.
— С кем ты говорил? — спросил Кук.
— С владельцем, он же хозяин, он же менеджер. С парнем по имени Мохаммед.
— И что же он сказал?
— Уилсон выходит в разные смены. В ту ночь, когда убили Асу, он работал с десяти вечера до шести утра.
— Этот чертов Ахмед, он действительно видел Уилсона на работе? — спросил Холидей.
— Он действительно видел его до полуночи, а потом
— Сукин сын, — сказал Кук.
— Я, конечно, могу найти его надзирателя, — сказал Реймон, — уточнить рабочий график и все такое. Но не думаю, чтобы в этом была необходимость, как вам кажется?
Кук покачал головой.
— Что теперь? — спросил Холидей.
— Возможно, мне понадобится твое письменное заявление, — сказал Реймон. — Беспокоиться не о чем. Ты чист.
— Я и не беспокоюсь, — сказал Холидей.
— По крайней мере теперь вы можете оставить все это, сержант, — сказал Реймон.
Кук ничего не ответил.
— Может, выпьем пива или чего покрепче, — предложил Холидей.
— Высадите меня возле моей машины, — сказал Реймон.
— Брось, Реймон. Мы, что, так часто видимся?
— Я выпью пива, — сказал Кук.
Реймон бросил взгляд на Кука. Он сидел на переднем сиденье, прислонившись к двери и казался маленьким.
— Ладно, — сказал Реймон. — Одну бутылку.
Реймон допивал третью бутылку, когда Холидей вернулся от стойки, неся на подносе еще три стопки с каким-то напитком. Реймон и Кук сидели за столиком на четверых рядом с коридором, ведущим в туалеты, и слушали, как музыкальный автомат голосом Лауры Ли поет «Линию разлуки». Они сидели в баре «У Лео», что вполне устраивало Реймона, так как бар находился поблизости от дома. Черт возьми, в худшем случае, он сможет и пешком дойти. Он забрал свою машину от сада на Огелторпе и намеревался ехать домой на ней.
— Что это? — спросил Реймон, когда Холидей поставил стопки на стол, заставленный пустыми бутылками.
— Это не «Ализе» и не «Краун», в общем не то пойло, которое теперь сюда поставляют, — сказал Холидей. — Это старый добрый «Джеки Ди», приятель.
— Давненько не пил, — сказал Кук. — Но какого черта. — Он опрокинул свою рюмку, не дожидаясь сигнала или тоста.
Реймон сделал большой глоток. Кисловатое пойло обожгло нёбо. Холидей осушил свою рюмку залпом и запил пивом.
— Который час, Дэнни? — спросил Кук.
Холидей посмотрел на часы, висевшие на стене. Потом вспомнил часы Кука, отстававшие на несколько часов. Тут он сообразил, что Кук не может считывать время.
— Вы отсюда не видите? — спросил Холидей.
— У меня проблемы с цифрами, — ответил Кук.
— Я думал, вы можете читать.
— Немного могу. Газетные заголовки и, если очень постараюсь, развернутые подзаголовки. Но с цифрами пока никак не выходит.
— У вас был удар? — спросил Реймон, зная ответ по внешнему виду Кука, но пытаясь быть вежливым.