Ночные шорохи
Шрифт:
— Да-да, именно! — сообщила Кортни отцу. — Ной сам сказал мне сегодня утром. Я спросила, поладили вы или нет, и Ной пожаловался, что его сбили и подожгли на лету.
— Вовсе нет, — с отчаянием выпалила Слоан, — ты просто не так поняла. Он… он даже не поднялся с земли…
Она сама не сообразила, что сказала, пока Дуглас не разразился оглушительным хохотом. Кажется, дело плохо. Нужно немедленно взять ситуацию под контроль, иначе Бог знает до чего они дойдут!
И поскольку Ной показался ей единственным относительно нормальным человеком из всей компании, Слоан наградила его жестким
— Я хотела сказать, — объяснила она, отчетливо выговаривая каждое слово, — что вы не могли рухнуть на землю, охваченный пламенем, просто потому, что даже не пытались… не пытались…
В глазах Ноя блеснули смешливые искорки.
— ..взлететь?
— Совершенно верно, — подчеркнула Слоан. Ну и ну! Она пробыла за столом не больше пяти минут и при этом чувствует себя так, словно шагает по минному полю! — Спасибо за помощь.
Ной искал предлога, чтобы поскорее убраться с террасы, но при виде признательно-смущенного лица Слоан мгновенно передумал.
— Не благодарите. Кто знает, чем вес обернется?
— Вероятно, ты был не в очень хорошей форме, Ной, верно? — заключила Кортни.
— Вероятно, — сухо согласился он.
Видя, что брата так просто не возьмешь, Кортни решила переключиться на более уязвимую мишень и накинулась на Слоан.
— Ной сказал, что у вас черный пояс по карате и он сам видел, как вы швырнули Картера прямо на задницу…
— Это не карате, — перебила Слоан, пытаясь держать себя в руках.
— Что же именно?
— Этому учат на курсах самообороны. Различные приемы, взятые из восточных единоборств от таэ квон до до джиу-джитсу.
— А карате вы занимались?
— Да.
— И черный пояс получили?
— Я преподаю женщинам самозащиту, — уклончиво заметила Слоан. — На общественных началах.
— А мне покажете хоть пару приемчиков?
— До сих пор именно нам приходилось обороняться от тебя, — ехидно уточнил Дуглас.
Слоан, пожалуй, была склонна с ним согласиться. Но не смогла устоять перед неукротимой воительницей.
— Да, если хочешь.
— Обещаете?
— Обещаю.
Пытаясь выиграть время, Слоан поднесла к губам стакан с водой, не в силах придумать, как отвлечь Кортни от допроса, в котором та, по-видимому, находила искреннее удовольствие, и едва не поперхнулась, когда Кортни услужливо подсказала:
— Обычно на этом месте посторонние начинают допытываться, какие предметы я прохожу в школе и в какой колледж собираюсь поступать.
Слоан проглотила виноватый смешок и мужественно встретила понимающий взгляд и сочувственную улыбку Ноя. Она-то думала, что он ведет ничем не омраченную жизнь плейбоя, не ведая проблем и трудностей простых смертных, и, обнаружив, что ему приходится терпеть капризы бойкой, нахальной девчонки, невольно прониклась состраданием к этому человеку, сразу ставшему более близким и чем-то симпатичным.
Суровое выражение ее лица внезапно смягчилось, она улыбнулась Ною и вновь повернулась к Кортни. О чем можно говорить с этим въедливым созданием? Наверное, не стоит лгать и притворяться…
— Бьюсь об заклад, — спокойно заметила Слоан, — твой коэффициент умственного развития прямо-таки зашкаливает.
— Верно. И у Ноя тоже. Ну а теперь расскажите, куда вы ездили прошлой ночью? И где ухитрились сбить Ноя одним залпом?
— Мы были в «Оушн-клаб», и я ничего подобного… — начала Слоан.
— Мы танцевали, — с невинным видом пояснил Ной. — Я делал все, чтобы завлечь Слоан, а она предложила познакомить меня со своей подругой.
Дуглас восторженно рассмеялся, а Кортни воззрилась на нее с неприкрытым уважением.
— Вы в самом деле равнодушны к его ослепительной внешности и легендарному богатству? Или просто разыгрываете из себя недотрогу?
Задохнувшись от неожиданности, Слоан взглянула на Ноя, которому, очевидно, не терпелось услышать ответ.
— Не держите нас в напряжении, дорогая. — с выжидающей улыбкой взмолился Дуглас.
Сама ситуация была настолько не правдоподобной, что Слоан закрыла лицо руками, откинулась на спинку стула и залилась смехом, таким заразительным, что остальные последовали ее примеру. Когда она попыталась что-то объяснить, у них сделались такие лица, что она снова расхохоталась.
— Я совсем не умею флиртовать, — едва выговорила Слоан, немного успокоившись. — Будь у меня под рукой телефон, непременно бы позвонила своей подруге Саре и спросила… спросила…
— О чем? — не выдержала Кортни.
— Что ответить человеку, который спрашивает, как произвести на меня впечатление.
— Как бы невзначай упомяните о драгоценностях, — посоветовал Дуглас. — Бриллиантовый браслет — лучший подарок.
Столь меркантильное предложение, разумеется, вызвало у Слоан новый приступ веселья.
— Именно так и поступают богатые обитательницы Палм-Бич? — фыркнула она и, растеряв все смущение, улыбнулась Ною. — Интересно, что бы вы сказали, если бы я намекнула на бриллиантовый браслет?
Ной жадно уставился на ее мягкий соблазнительный рот, сияющие, опушенные густыми ресницами глаза необыкновенного сиренево-голубого оттенка, в которых не было ни капли расчетливости и хитрости, залитые нежным румянцем щеки. Пряди волос, выбившиеся из французской косы, сверкали на висках золотыми проволочками. Прекрасная, юная и отважная, она излучала какое-то внутреннее сияние, сияние неподдельной жемчужины. Какое счастье, что эта женщина встретилась на его пути!
Он заметил, как она смущается под его испытующим взглядом, как старается отвернуться, и снова удивился. Насколько она не похожа на избалованных, пресыщенных женщин его круга!
— По зрелом размышлении, — пошутил Дуглас, словно прочитав мысли сына, — что такое браслет? Пустяки! Нет, как бы не продешевить! Лучше уж сразу требовать, бриллиантовое колье!
Атмосфера значительно потеплела, и потекла непринужденная беседа. Время летело незаметно, и, когда убрали последние тарелки, Слоан уже чувствовала себя почти другом семьи, в основном благодаря Кортни. Будучи по убеждениям истинной демократкой, не признававшей ни возраста, ни авторитетов, девочка засыпала одинаково дерзкими репликами и вопросами как гостью, так и отца с братом, не щадя никого. К концу завтрака все три жертвы объединяло общее ощущение беспомощности, участия друг к другу и желание хорошенько врезать нахальной негодяйке.