Ночные тайны королев
Шрифт:
– …Простите, что мы с дочерью застали вас врасплох, – продолжала между тем дама. – Однако эти дорожки – весьма, впрочем, удобные – позволяют приблизиться к человеку совершенно бесшумно, а мы, разморенные жарой, даже не разговаривали между собой. Итак, милорд, я представляю вам свою дочь… Надеюсь, с невестой вашего короля вы будете более обходительны, чем со мной.
Граф был огромного роста и всегда гордился этим, но сейчас ему захотелось стать маленьким, почти незаметным. Он покраснел бы – если бы не позабыл, как это делается.
– Сударыня, – проговорил он негромко, – я ведь уже приносил вам свои извинения. Если
И гигант, которому должно было скоро исполниться пятьдесят, умоляюще, как ребенок, взглянул на Изабеллу. Та кивнула. Граф опустился на одно колено и начал произносить затверженные назубок фразы. Он забыл, что собирался ненавидеть эту девочку, виноватую хотя бы тем, что родилась она в Лотарингии, там же, где появилась на свет проклятая Жанна д'Арк, забыл, что хотел выказать себя перед ней заносчивым и суровым. Граф Суффолк, этот прошедший огонь и воду воин, влюбился в свою будущую королеву и с первой же минуты их встречи превратился в ее раба.
…Изабелла Лотарингская, отойдя чуть в сторону, с удовольствием и интересом наблюдала за этой сценой. Она видела, что творится с Суффолком, и понимала, что Маргарите тоже понравился посланец английского короля. Ничего хорошего в этом не было, тем более что у Изабеллы остались отвратительные воспоминания об их с Суффолком короткой беседе, которая произошла два года назад в Руане. Но ей как матери не могло не льстить восхищение, сквозившее во взгляде прославленного воина, когда он осмеливался поднять глаза на Маргариту. Кроме того, она была уверена в своем влиянии на дочь и надеялась легко убедить ее в том, что молодой королеве не стоит сразу приближать к себе одного из придворных – сначала надо разобраться в том, какие партии существуют возле трона и на кого следует опираться, а кого – остерегаться. Хвала господу, ее девочка никогда не выходила из материнской воли и в свои пятнадцать успела уже усвоить одну важную истину: миром правят женщины, но они настолько умны, что не дают понять этого мужчинам.
Изабелла подумала о своем Рене и невольно вздохнула. Она очень любила его и считала свой брак счастливым, но, положа руку на сердце, до чего же нетверд характер у ее супруга! Рене всегда обожал писать картины и терпеть не мог лязга мечей и воинственных возгласов сражающихся рыцарей. Изабелле приходилось самой отстаивать права мужа на герцогство Лотарингское и вести переговоры с герцогом Бургундским, пытавшимся отнять у них законные владения. И этот спор еще не завершен!..
Изабелла опять посмотрела на графа Суффолка. Вот, наверное, на кого можно положиться. Удивительно, как располагает к себе внешность этого гиганта! Конечно, у него тяжелый нрав, но сразу видно: предателем Суффолк не будет никогда. А забавно все же, что именно его Генрих Английский прислал с такой деликатной миссией. Кем-кем, а дипломатом графа не назовешь. Как они с ним повздорили тогда в Руане! Теперь-то она смеется, вспоминая об их стычке, а два года назад ей казалось, что она бы выцарапала Суффолку глаза, окажись он в ее власти.
…Это произошло в 1442 году. После гибели Орлеанской девы миновало уже одиннадцать лет, но страсти, вызванные ее казнью, все еще не улеглись. В Руане, бывшем тогда английским городом, шли очередные переговоры между представителями Генриха VI и Карла VII Французского. Изабелле очень нужно было срочно повидаться с Карлом (речь шла о том, чтобы заручиться его поддержкой в борьбе с всесильным Филиппом Бургундским),
Город переполняли приезжие, и Изабелле пришлось удовольствоваться небольшим домом на окраине. Хорошенько выбранив слуг, которые, хотя и были отправлены в Руан загодя, оказались столь нерасторопны, что не сумели нанять для своей госпожи приличное жилье, Изабелла решила развеять дурное расположение духа прогулкой. Она села в носилки и приказала нести себя к Руанскому собору, слух о величии и красоте коего давно перешагнул границы Нормандии.
– Я собиралась поблагодарить господа за то, что благополучно добралась до Руана, – решила Изабелла. – И сделаю я это в главном городском храме.
В соборе было малолюдно, и королева Сицилийская и Неаполитанская («Титул, конечно, пышный, – говаривала временами Изабелла, – да толку от него чуть и доходов никаких. Вот если бы мне именоваться герцогиней Лотарингской! Коли бы пришлось выбирать между двумя коронами, я бы выбрала герцогскую и не прогадала!»), вознеся богу молитву, не стала торопиться и выходить на запруженную толпой площадь, а принялась оглядывать собор. И сразу же ее внимание привлек огромного роста человек в богатой одежде, который так усердно молился, что, сам того не замечая, несколько возвысил голос. Он был англичанин, и он восхвалял бога за то, что была казнена «еретичка и колдунья Жанна».
Изабелла не сразу поняла, что речь идет об Орлеанской деве и что в годовщину ее мучительной гибели этот наглец ликует, а не проливает слезы сожаления. Когда же она осознала, что происходит, то возмутилась и дала волю своему гневу.
– Милостивый государь, – прошипела она ехидно, – неужели вам нечего больше сказать господу? Такой храбрец, как вы, не должен хвастаться победой, одержанной над юной и ни в чем не повинной девушкой!
Незнакомец, изумленный тем, что услышал, стремительно обернулся. В его глазах явно читался гнев. Однако, увидев перед собой нарядную и красивую даму, он овладел собой и произнес мягко:
– Не имею чести знать вас, госпожа, но…
Изабелла, недовольная своей вспышкой, перебила его:
– Простите, милостивый государь, что помешала вам. Я не хочу продолжать наш разговор в этих священных стенах.
И она, величественно кивнув, двинулась к выходу, сопровождаемая многочисленной свитой.
Суффолк рассердился. Он так и не понял, кто была эта женщина и почему она вела себя столь бесцеремонно. Его тоже окружало немало дворян, и все они, повинуясь его кивку, зашагали к дверям. На площади англичане и французы немедленно принялись задирать друг друга; кое-кто уже схватился за меч…
Поняв, что она натворила, Изабелла с улыбкой подошла к нахмурившему брови великану и шепотом велела одному из своих приближенных представить ее. Тот громко и торжественно произнес все титулы и с поклоном отступил в сторону.
Суффолк представился сам. Выразив свою бесконечную радость оттого, что он познакомился с такой благородной особой, граф призвал своих людей спрятать оружие и обернулся к Изабелле.
– Жанна из Арка была сожжена потому, что принесла много вреда как Англии, так и своей родине. Да, казнь была жестокой, но я считаю ее справедливой. Извините, если я задел ваши чувства, госпожа! – отчеканил он. – Вы сами вынудили меня к откровенности.