Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Файльс помолчал с минуту, глядя на домик на вершине холма, потом спросил:
— И это все?
— Нет, не все! — вскричала Кэт с той порывистостью, которая иногда увлекала ее. — Не все! В течение пяти лет я старалась помочь ему избавиться от когтей демона, который держит его. И я знаю, как бесплодны были мои усилия. Но, мистер Файльс, я люблю Чарли, люблю его, как будто бы он был моим братом или даже моим сыном. Я готова была сделать все на свете, чтобы спасти его, и откровенно говорю вам, если полиция будет стараться обвинить его в каком-нибудь преступлении, совершенном в долине, то я буду бороться всеми средствами — правильными или неправильными — все равно! — и не допущу ее достигнуть своих целей.
Кэт вся раскраснелась от волнения, охватившего ее, глаза ее сверкали. Это был смелый вызов, брошенный ею закону и его исполнителю. Но Файльс не думал об этом, он любовался ее красотой, ее мужеством и машинально повторил ее слова: «как брата или даже как сына…»
— Да… да… — с волнением подтвердила Кэт и остановилась, с трудом переводя дыхание. Она взглянула на своего спутника, и ей вдруг стало ясно, что он думал только о ее последних словах, о том, как она относится к другому человеку. Только это одно имело, по-видимому, значение в его глазах.
— Прощайте! — сказала она коротко и протянула ему руку. Стэнли Файльс пожал ее и молча пошел своей дорогой, сопровождаемый своей верной лошадью, которая шла за ним мерным шагом.
Глава XIX
БИЛЛЬ ДЕЛАЕТ ОТКРЫТИЕ
Энтузиазм Билля, так же как и его оптимизм, потерпели большой ущерб за короткое время пребывания его в долине. Ему трудно было оправиться после тех ударов, которые были нанесены его надеждам, и он не мог восстановить своего душевного равновесия.
На третий день после его ночной прогулки и невольного купания в реке он опять сидел утром в одиночестве, так как Чарли после довольно продолжительного угрюмого молчания объявил, что у него неотложная работа и он должен уйти на целый день. А Кид Бланей, его работник, покормив и напоив своих лошадей, тоже ушел под тем же предлогом.
Билль остался один и чувствовал, что ему надо воспользоваться своим одиночеством, чтобы хорошенько обдумать все, что так неожиданно обрушилось на него и так сильно угнетало его душу. То, что случилось прошлой ночью, уже не оставляло больше сомнений в том, что Чарли — нарушитель закона, преступник. Полиция подозревает его, и все уверены в этом, за исключением Кэт Сетон. Чарли сам почти сознался ему, и теперь тайна уже исчезла. Все стало ясно Биллю, несмотря на горячее заступничество Кэт, отрицавшей вину Чарли. Несомненно, Чарли был участником в контрабандной торговле спиртом и был главой шайки. Ранчо служило ему только прикрытием для отвода глаз. Его преступление, если оно было в действительности, зависело только от успешного нарушения закона. Для такого простосердечного человека, как Билль, было ужасно убедиться в том, что его брат, которому он был так предан, — не более как самый обыкновенный мошенник, преследуемый законом.
Накануне вечером он сделал открытие, которое окончательно сразило его. Он видел, как брат его доставил хозяину кабака запас контрабандного спирта. Случилось это так. После тех приключений, которые ему пришлось испытать в первую ночь своего приезда, Билль решил быть осторожнее. Чарли уехал верхом тотчас же после ужина, а Биллю захотелось воспользоваться его отсутствием, чтобы повидать сестер Сетон. Они обе, в особенности Эллен, были в его глазах тем солнечным лучом, который освещал эту мрачную долину и делал возможным пребывание в ней.
Обе сестры, по-видимому, были обрадованы его приходом, и Билль никогда в жизни не проводил более приятного вечера, чем тот день, особенно когда Кэт оставляла его вдвоем с Эллен, такой веселой и жизнерадостной. Тяжелые мысли и подозрения, так угнетавшие его весь день, исчезли, и к нему как будто вернулось душевное спокойствие. Оно бы не нарушилось, если б ему не пришло в голову, когда он ушел от сестер, зайти в трактир О’Брайна, чтобы выпить пива, продажа которого была разрешена законом.
Билль быстро пошел по дороге в деревню, мечтая о прелестной девушке, которая совершенно очаровала его своим остроумием и веселым нравом. Но, задумавшись, он повернул не туда, куда нужно, и подошел к трактиру не с той стороны, где находился вход. Увидав в заднем окошке желтоватый свет, он догадался, что по ошибке попал на дорогу, по которой подъезжали к нему телеги, подвозившие какой-нибудь груз. Желая обойти кругом, он наткнулся на низкую проволочную изгородь, окружающую постройки позади главного здания. Освещенное окно находилось прямо против него, когда вдруг он заметил вблизи какое-то движение и услышал голоса, говорившие шепотом.
Он притаился. Луна еще не взошла и было темно. Туманные очертания строений заднего двора едва виднелись среди окружающего мрака, и только свет лампы, падающий из окна, давал возможность кое-что различить поблизости.
Вдруг Билль увидел фигуру человека, худого и высокого, на которого упал луч света. Он нес что-то на плече, и Билль без труда различил, что это был небольшой бочонок. Тотчас же за этим человеком шел другой, тоже высокий и худощавый, также с бочонком на плече. Билль в тот же момент догадался, что он был свидетелем доставки контрабандистами спирта хозяину кабака, и с величайшим интересом наблюдал то, что совершалось перед его глазами. Он не узнал никого из этих людей, и в душе его вспыхнула надежда, что Кэт права, и Чарли не имеет дела с ними.
Вскоре контрабандисты исчезли в темном отверстии дверей сарая. Билль слышал их хриплый шепот, но не уловил ни одного слова. Он решил подождать, пока они выйдут из сарая, он хотел окончательно убедиться, что Чарли не с ними. И вот из сарая вышел третий человек. Он был гораздо меньше ростом и гораздо тоньше. Его лица и волос нельзя было разглядеть под его широкополой шляпой, но его темная фигура и широкие штаны для верховой езды были ясно видны. Сердце Билля вдруг сильно забилось. Он узнал в тусклом свете ту самую фигуру человека, которую видел прошлой ночью у Большой Сосны. Ошибки тут не могло быть. Хотя он не мог видеть лица этого человека, но ему достаточно было видеть фигуру. Он был теперь уверен, что то был его брат и что Кэт была неправа, а все, подозревавшие Чарли, были правы. Да, Чарли был контрабандистом, за которым гонялась полиция.
Разумеется, Билль больше не хотел идти в трактир, где он мог бы встретиться с братом. Он вышел опять на дорогу никем не замеченный и пошел домой. Чарли еще не вернулся.
Сидя утром в одиночестве, он раздумывал, как ему поступить. Надо было либо отказаться от брата и предоставить его собственной участи, либо не покидать его и быть всегда готовым поддержать и защитить его, если понадобится. Все сделать, чтобы спасти Чарли от самого себя.
Однако Билль ничего не мог придумать, как ни ломал себе голову. В его сердце любовь к брату боролась с возмущением против него. Он не знал, на что решиться, и бросал беспомощные взгляды кругом, словно ища какого-нибудь выхода. И вдруг он нечаянно взглянул вдаль, по ту сторону реки, где на холме среди зелени, виднелся дом, и увидал фигуру женщины, выходящую из дверей. Это была Эллен. Он узнал ее, и у него тотчас же появилась блестящая мысль обратиться к ней за советом. Билль пришел в восторг от этой идеи. В самом деле, как это раньше не пришло ему в голову. Ведь она была чрезвычайно умна, проницательна и развита. Она много читает. Да, да он пойдет к ней, и она поможет ему разрешить мучительный вопрос. Ее здравый смысл подскажет ей, что тут надо делать.
Не раздумывая больше, Билль тотчас же пошел быстрыми шагами по дороге к деревне, чтобы встретить ее там. Она должна перейти мостик, а потом, конечно, повернет в сторону новой строящейся церкви. Она всегда так делает, по ее собственным словам, когда идет в деревню. Ну, вот он пойдет ей навстречу кратчайшим путем, мимо Большой Сосны. Оттуда уже дорога идет прямо к строящейся церкви, и он, следовательно, не мог заблудиться.
Билль был доволен. Он благополучно достиг Большой Сосны, но тут ему вдруг пришла в голову другая мысль. Он шел слишком быстро, и Эллен еще не могла дойти до церкви. Билль выругал себя за свою всегдашнюю поспешность. Ему ничего другого не оставалось теперь, как ждать еще некоторое время здесь, где он находился, или спуститься по дороге вниз к церкви и подождать ее прихода там. Но тогда будет всём, и ей самой понятно, что он ее дожидается. Он чувствовал, что это было бы бестактностью с его стороны. Она могла бы счесть это за дерзость, а он так дорожил ее хорошим мнением. Тут он вспомнил ее негодование после их первой встречи и невольно рассмеялся. Но она была права… она думала, что он шпионит за ней. Ну, а теперь он не сделает той ошибки, и лучше подождет здесь на месте.