Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Вдруг он услышал какой-то подозрительный звук. Его рука тотчас же схватила револьвер и направила его на дверь.
— Чарли! — раздался голос у окна.
Револьвер немедленно был опущен в карман, но
Чарли с бешенством крикнул:
— Ты, Билль? Каким чертом ты здесь очутился?..
Но Билль не обратил внимания на разъяренный голос брата и крикнул в сильнейшем волнении:
— Выходи скорей!., скорей!
— Зачем? — сердито спросил Чарли, направляясь к двери.
— Затем, что Файльс едет позади меня. Я видел его издали.
Чарли вышел и, плотно закрыв двери, обошел кругом здания. Билль
— Что это за место?.. И что за шкаф там в стене? Я видел, как ты закрыл его.
Глаза Чарли сверкнули гневом.
— Это тебя не касается, — сказал он шипящим голосом. — Я здесь не для того, чтобы отвечать на какие-нибудь вопросы с твоей стороны, пока ты не объяснишь мне свое поведение. Почему ты имел дерзость следить за мной и откуда ты знаешь, где можно меня найти?
Билль с трудом подавил в себе вспышку гнева и негодующие слова, готовые сорваться у него с языка. Он предпринял розыски брата после зрелого размышления и совещания с Эллен. Но то, что Файльс находился здесь где-то поблизости, заставило его сдержать свой гнев, и он, насколько возможно спокойно, ответил брату:
— Ты думаешь, что я из простого любопытства последовал за тобой. Но ведь мы носим одно имя, и оно может быть опозорено. Ты знаешь это. Впрочем, я нахожусь здесь, чтобы рассказать тебе, что я слышал сегодня утром, и что касается событий прошлой ночи. Файльс говорит, что вся шайка и ее вождь обвиняются теперь в вооруженном нападении на полицию и наказанием должно быть двадцать лет тюремного заключения.
— И все-таки, откуда ты знаешь, где меня можно найти? — прервал его Чарли, и голос его был полон сдержанного гнева.
— Я не знал, — горячо протестовал Билль. — Один мальчуган сказал мне, что ты поехал наверх, но не сказал куда. Я поехал наугад и попал на следы твоей лошади. Они привели меня сюда. Удовлетворяет это тебя?
— Нисколько! — Голос Чарли по-прежнему дрожал от ярости. — Ты видел эту хижину и этот шкаф. Если б ты не был моим братом, я бы убил тебя. Там моя тайна. И если кто-нибудь узнает это от тебя… я забуду, что ты мой брат и поступлю с тобой, как будто ты — Файльс!
Билль снова с трудом сдержал приступ гнева, но когда самообладание вернулось к нему, то он рассмеялся. Однако смех его не был веселым.
— Ах, Чарли! — вскричал он, протягивая к нему свои огромные сильные руки. — Ведь я бы мог схватить тебя этими руками и свернуть тебе твою безумную, упрямую голову! Но твои глупые слова нисколько меня не путают. Неужели ты думаешь, что я хочу отправить тебя в тюрьму? Разве я не пришел сюда, чтобы предупредить тебя об опасности? Дружище, ты обезумел от пьянства! Я здесь, чтобы помогать тебе, помогать, понимаешь…
Чарли холодно посмотрел на него.
— Когда ты уедешь из моего ранчо? — спросил он.
Билли был поражен. Он с силой опустил свой большой кулак на твердый край седла и яростно крикнул:
— Тогда, когда я захочу! Понимаешь? Я знаю, зачем я остаюсь здесь. Если Файльс загонит тебя в тюрьму, то пусть загонит и меня туда же. Я не так ловок, как ты, в этих мошеннических делах, но я твердо решил, что человеку, который наложит на тебя руку, не поздоровится. Я ненавижу тебя и в то же время люблю
Чарли глубоко вздохнул. Он обвел глазами старый корраль со стоящей в нем крытой телегой и сенокосилку возле него, которая оставалась стоять как прежде, затем он молча взглянул на хижину, около которой снова стали собираться птицы.
— Я бы хотел, чтобы ты не был таким простофилей, Билль, — вдруг сказал он, и тон его стал более ласковым. — Разве ты не видишь, что я должен сыграть свою игру до конца? Я иду своим путем. Ты ведь ничего не знаешь, ни крошечки! Ты знаешь только, что Файльс стремится меня изловить. Пускай, если он сможет это сделать. Желаю ему удачи. Но ему это не удастся. Он будет побежден даже еще раньше, чем выступит в поход. Мне не нужна помощь ни от кого. Умоляю, оставь меня одного!
— Что же, ты хочешь, чтобы он отправил тебя в тюрьму? — воскликнул Билль с негодованием.
— Если он сможет… — Чарли улыбнулся, и улыбка его была полна доверия.
Билль взмахнул руками.
— Ты смеешься надо мной! — воскликнул он.
— Так же, как и над Файльсом… Но выслушай меня, — сказал Чарли серьезно. — Может быть, я негодяй? Может быть, я такой, каким ты и другие считают меня? Пусть так! Но я не изменник. Ты видел эту хижину и этот тайник. Мысль эта терзает меня. Если б это увидел кто-нибудь другой, то не остался бы жив. Забудь же то, что ты видел, забудь! Если тебе это приснится, то ты подумай, что это кошмар, и повернись на другую сторону. Билль, я торжественно клянусь тебе, что убью каждого, кто заговорит об этом или осмелится заглянуть внутрь! А теперь мы уйдем отсюда.
Чарли вскочил в седло и протянул брату свою руку.
— Ты понял меня? — спросил он.
Билль кивнул и, взяв руку брата, торжественно пожал ее.
— Твои слова будут исполнены, — сказал он, — но твоя угроза стрелять не пугает меня нисколько.
Прошло несколько минут. Когда замер последний звук лошадиных копыт и на таинственной просеке снова воцарилась тишина, то в кустах раздался шорох, и какой-то человек просунул голову и плечи сквозь ветви кустарника и оглянулся кругом. Это был Файльс. Через несколько минут он выбрался из чащи и пошел к хижине. Обойдя ее кругом, он открыл двери, из которых опять, навстречу ему, выпорхнули птицы. Тщательно и подробно осмотрев внутренность хижины, он вышел наружу разочарованный. Ничего подозрительного в ней он не нашел.
Несколько минут он простоял в нерешительности, затем свистнул, и умная морда Питера появилась из-за кустов. Файльс вскочил в седло и уехал…
Глава XXVIII
ПАРИ
Сильное возбуждение, вызванное в Скалистых Ручьях последней неудачей полиции в ее погоне за контрабандистами спирта, постепенно улеглось. Симпатии населения были на стороне контрабандистов. В сущности, это ведь была простая торговля и велась она во всей стране, только на этой территории благодаря насильственному запретительному закону, введенному обществами трезвости, эта торговля превратилась в преступление. Такие взгляды открыто высказывались в кабаке О’Брайна.