Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Несколько раз в течение этих дней он искал случая увидеться с Кэт, но это ему не удавалось. Ее никогда не было дома, когда он приходил, и он нигде не встречал ее. Она избегала его, это было очевидно.
В субботу он вдруг вспомнил, что Кэт вечером всегда приходит в молитвенный дом, чтобы привести его в порядок для воскресного богослужения. Отлично. Он отправится туда, как бы невзначай, и застанет ее. На этот раз судьба ему благоприятствовала, и он увидел в одном из окон здания свет. Значит, Кэт была там. Не доезжая двадцати ярдов до места, он слез с лошади и пошел пешком. Подойдя к двери, он услышал звук, как от падения чего-то тяжелого, и несколько минут не решался поднять задвижку. Он хотел сделать это очень осторожно, но тем не менее старое ржавое железо заскрипело. Тогда он сразу рванул старую дверь и вошел.
Он увидел Кэт, стоящую на коленях в дальнем углу комнаты и, по-видимому, старающуюся, при свете небольшой керосиновой лампы, поставленной на полу, разостлать на место циновку, которая была свернута. Услышав, как скрипнула дверь, она с удивлением подняла глаз, но, увидев Файльса, тотчас же снова принялась за свою работу.
— Я буду чрезвычайно рада, когда окончится постройка новой церкви и богослужение прекратится в этом здании. Тут так грязно, — сказала она.
Файльс сделал несколько шагов к ней, но циновка была уже достлана на полу, и Кэт медленно поднялась на ноги.
— Сколько дней я ищу вас! — воскликнул он. — Но вы исчезаете, как блуждающий огонек… Вы нисколько не удивляетесь, что я явился сюда? Я хотел вам сказать, что я остаюсь здесь до понедельника.
— До понедельника? — повторила она задумчиво и потом прибавила: — Я уезжаю отсюда.
— Как? — воскликнул Файльс. — Почему вы уезжаете? Вы должны подождать решения пари!
— Нет, — отвечала она. — Если я проиграю, я заплачу, как истый спортсмен. Но выдерживать это напряжение нервов больше не могу. Меня мучает предчувствие несчастья.
— Не оттого ли, что ваш комитет постановил срубить старую сосну?
— Не знаю… Но мне очень больно, что это вековое дерево, стоявшее, как страж, у входа в долину, падет под ударом топора. Я уезжаю, чтобы не видеть этого.
— Единственное несчастье, которое вы боитесь, касается молодого Брайанта. А между тем вы утверждаете, что он не имеет отношения к этим делам!
— Да, — ответила она решительно, — утверждаю…
Они вышли вдвоем из молитвенного дома, и Кэт заперла двери на замок. Затем она протянула руку Файльсу. Он нежно пожал ее и робко спросил:
— Отчего вы меня избегаете последнее время?
— Отчего? — ответила она, улыбаясь и глядя ему прямо в лицо. — Вы забываете, что мы с вами антагонисты… до решения пари…
Файльс отъехал довольно далеко от деревни и был уже на полпути от лагеря, когда увидел впереди ка-кого-то одинокого всадника. Время было уже позднее, и поэтому Файльс невольно схватился за свой револьвер, всматриваясь в темноту. Всадник остановился на дороге и как будто подождал его. Когда Файльс подъехал к нему, он сказал ему:
— Не трудитесь выставлять револьвер, инспектор. Ведь если бы я хотел вас застрелить, то мог бы это сделать раньше. Во всяком случае, я не собираюсь грабить на большой дороге. Но я поджидал вас, потому что у меня есть дело к вам.
Файльс подъехал ближе и, нагнувшись вперед, заглянул в лицо говорившему:
— А, Пит Клэнси! — воскликнул он, узнав его. — Мой револьвер не будет стрелять, пока я этого не захочу. Во всяком случае, он более действителен, чем ваш. Спрячьте ваш револьвер в кобуру и отдайте мне.
— Стрелять в красные мундиры полицейских невыгодно, — с грубым смехом ответил Пит, исполняя приказание.
— Ну а теперь говорите, зачем вы здесь поджидали меня?
Пит смущенно засмеялся.
— А потому, что мне до смерти надоело поступать против закона, — ответил он, подавая револьвер
Файльсу. — Может быть, он мне больше не понадобится, — прибавил он.
— Конечно, — сказал Файльс, — если вы хотите покинуть дело, которым занимаетесь и… заслужить награду. Теперь скажите, чем вы занимались.
— Я возил виски сюда, — ответил Пит. — Но теперь на меня подействовала постройка новой церкви, и так как я благочестив, то не могу больше заниматься этим противозаконным делом и не могу допустить, чтобы другие этим занимались. Я хочу заняться законной торговлей.
— Это хорошо, — заметил Файльс, глядя на него в упор. — У вас есть покупатель и у вас есть что продать?
— У меня есть что продать, и я думаю, что моим покупателем будете вы.
— Я покупаю только то, что мне нужно. Ну, а что вы продаете? — спросил Файльс.
— Я могу вам сказать то, что вам очень нужно знать. И я скажу вам, если вы оставите меня в стороне и я не буду замешан в этом деле. Видите ли, я хочу перейти границу и не желаю видеть внутренность никакой тюрьмы и не хочу идти в суд. Я хочу как можно скорее удрать отсюда. Если вы обещаете устроить мне это, то я скажу вам, как будет доставлен сюда груз виски. Я знаю это, потому что я должен участвовать в его доставке. Дайте мне и моим товарищам обещание, что мы можем свободно бежать отсюда и никто нас не будет преследовать, и тогда я все скажу вам. Дайте мне ваше честное слово и обещание во имя правительства!
— Кто же начальник шайки? — спросил Файльс.
— Тот, кого вы поймаете в понедельник ночью с пятьюдесятью галлонами виски, — отвечал Пит со злобной усмешкой.
— Скажите, зачем вам так хочется упрятать его в тюрьму?
— Зачем? Не все ли вам равно? У меня тут свои счеты, — вскричал Пит с яростью. — Ведь вы хотели бы отомстить, если б вас ударили? Ну, и я всегда плачу такие долги, когда представится случай. Я бываю должен только деньги.
— Ну, говорите! — воскликнул Файльс с нетерпением. Ему хотелось поскорее кончить с этим человеком. — Я заплачу цену, которую вы потребуете. Моего слова достаточно.