Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
— Как? Вы согласны? Эллен, в самом деле согласны выйти за меня замуж?
Этот смешной, огромный человек пришел в такой дикий восторг, что не мог удержаться, вскочил с места и, обхватив девушку своими большими, сильными руками, поднял ее, как ребенка, держа ее на руках, осыпая ее лицо и шею бешеными поцелуями. Но Эллен и не думала противиться его неистовым ласкам, она чувствовала себя бесконечно счастливой в его медвежьих объятиях. Однако к ней скоро вернулось сознание неуместности такой любовной сцены и того, что он держит ее на руках, словно младенца. Поэтому она постаралась поскорее высвободиться из его огромных лап. Он наконец поставил ее на ноги, громко смеясь и с восторгом глядя на ее раскрасневшееся личико.
— О! — воскликнул он. — Вы будете моей женой? Вы — девушка, по которой я схожу с ума?.. Пусть Файльс и все остальные провалятся сквозь землю, мне теперь все равно!..
Эллен пригладила свои растрепавшиеся волосы, поправила платье, которое он смял своими объятиями, и проговорила, смеясь веселым, счастливым смехом:
— Да, я слыхала немало смешных и странных, предложений от здешних молодых людей, в особенности, когда они были пьяны. Но чтобы трезвый, воспитанный человек поступал подобным образом, как поступили вы, — это, я думаю, не бывало никогда! О, Билль, Билль! Вы сделали безумную вещь. Ведь я была охотником, а вы дичью. Я приехала сюда на запад, чтобы найти мужа и нашла его. Я хотела выйти за вас замуж. Я стремилась к этому с первой же встречи с вами…
— Ого! — вскричал Билль, захлебываясь от восторга. — Какая же польза была бы жениться на девушке, которая не имеет желания выходить за вас замуж?
— Но девушка все же не должна была бы показывать своего желания… с самого начала!
— О, нет! Я не хочу никакого притворства, никогда! Я хочу взять девушку, которая достаточно честна, чтобы полюбить меня и сказать мне это прямо.
— Билль, но как вы смеете? Как вы смеете утверждать, что я вас полюбила и сказала вам об этом? У меня теперь нет намерения выходить за вас замуж… Билль… вы просто смешны! Сидите же смирно и будем говорить о другом… о том, что вас так беспокоит.
По веселому, радостному лицу Билля пробежала тень. Он послушно уселся на свое место, но кресло все-таки оказалось так близко к Эллен, насколько это допускала его крупная фигура.
— Чарли… Чарли и полиция — вот что тревожит меня! — сказал он унылым тоном. — И Кэт также!.. Я не знаю… Скажите, Гэль, что должно произойти? Файльс теперь горячо взялся за дело и преследует Чарли, а Чарли и в ус себе не дует! Но он боится чего-то, безумно боится… А потом — Кэт! Он видел Кэт, разговаривающую с Файльсом, и после этого совсем обезумел. А теперь он отправился к О’Брайну, и я даже не смею думать, зачем он туда пошел. Говорю вам, — он такой странный! Я совсем не понимаю, что делается с ним. Я недостаточно умен. Я бы, конечно, смог удержать его дома своими руками, но какая польза была бы от этого? Он с ума сходит от любви к Кэт и от пьянства. Он готов решительно на все, лишь бы не подчиняться закону. Вот что я хотел сказать вам, когда пришел сюда, и что хотел бы решить, прежде чем женюсь.
Несколько минут Эллен ничего не отвечала. То, что говорил ей Билль и как раз в такой момент, когда она чисто по-детски обрадовалась мысли, что этот большой человек любит ее и хочет на ней жениться, совершенно лишило ее возможности хладнокровно рассуждать и понять все значение его слов. Когда наконец к ней вернулась способность говорить, то взгляд ее стал настолько серьезным, что Билль даже был изумлен. Он еще никогда не видел у нее подобного выражения.
— Это ужасно, — прошептала она, — поистине ужасно!
Билль даже привскочил.
— Ужасно?.. Да, это ужасно, если подумать, что он мой брат, а… Кэт — ваша сестра. Я не осмеливаюсь заглядывать вперед. Я не могу смотреть на то, куда все это может привести. В этом-то все и есть. Ах, я хотел бы, чтобы во мне было меньше мяса, а больше мозга! — закончил он каким-то безнадежным голосом.
У Эллен пропало всякое желание смеяться. Билль возложил теперь ответственность на нее, и в сердце у нее возникло какое-то особенное, нежное, материнское чувство по отношению к этому огромному мужчине и горячее желание поддержать его, помочь ему. И теперь она могла отнестись к нему и к его словам серьезно.
— Может быть, это хорошо, что вы все это узнали, и в особенности хорошо, что вы такой… такой сильный и так готовы помочь. Вы не можете видеть будущее. И я не могу. Может быть, никто этого не может, кроме… Файльса. Но я скажу вам, что мы можем сделать. Мы должны быть постоянно наготове протянуть руку помощи в надлежащий момент и удержать от падения или же помешать падению…
— Да, да, именно это мы должны сделать! — воскликнул Билль, просияв. — Я рад, что я такой большой и сильный. Вы будете думать и говорить мне, что я должен делать. И мы вдвоем помешаем падению…
— Но мы не должны только стоять и смотреть и ничего не делать. Мы должны идти по следам Файльса, — возразила Эллен. — Мы должны держаться возле Чарли, близко от него, и когда увидим, что ему грозит падение, то должны протянуть руку, чтобы помочь ему. И возможно, что мы будем в состоянии спасти Чарли помимо него самого. Кэт не должна пострадать из-за него… Я не знаю, как это случилось, что он с ума сходит по ней, а она… ей нравится другой.
— Может быть, Файльс? — отважился сказать Билль.
Эллен улыбнулась.
— Я вижу, что вы становитесь догадливы. Пожалуй, скоро вы будете думать за нас двоих…
Чарли Брайант стоял у прилавка в кабачке О’Брайна. Глаза у него были налиты кровью, а лицо покрыто страшной бледностью, в то время как он слушал сообщения О’Брайна. В кабачке не было никого, и О’Брайн мог воспользоваться этим удобным случаем, чтобы откровенно поговорить с Чарли.
— Да, я был очень рад, что прошлой ночью мне благополучно доставили бочонки, — сказал он, снова наполняя стакан Чарли. — Некоторое время тут придется соблюдать осторожность. Предстоит серьезное дело, и если вы согласны последовать моему совету, то будете пока сидеть смирно, совсем смирно.
— Вы имеете в виду Файльса… как всегда, — хриплым голосом проговорил Чарли. — К черту его и всех его проклятых полицейских!
О’Брайн быстро окинул взглядом своего полупьяного посетителя и слегка презрительно заметил:
— Это звучит несколько хвастливо. Но горячность ни к чему хорошему не ведет. Чтобы тягаться с Файльсом, надо иметь светлую голову и действовать обдуманно.
— Мне нет надобности хвастать, — ответил Чарли, взглянув на О’Брайна своими налитыми кровью глазами, и, подняв дрожащей рукой стакан, быстро осушил его.