Ногайская орда
Шрифт:
Горбун перешагнул через него, пошел к дверям. Та тряслась, но стояла.
– Эй, князь! – Горбун знал, что за створкой находился Савельев. – Погоди ломиться. Нет нужды дверь вышибать. Сейчас я отворю.
– Осип, ты в порядке?
– В полном.
– Семья?
– Тоже.
– А Магоня?
– Он не в порядке. Противно смотреть на то, что от него осталось.
– Отворяй!
– Ага.
Горбун открыл дверь, и мимо ратников особой дружины в опочивальню рванулся
Туда же прошел и Дмитрий Савельев. Влас с Горбуном остались в сенях. Жена и дочь бросились к мужу и отцу, обняли его и заплакали.
Савельев присел на лавку, на которой спал ребенок, вернул князю Лаперину мешок с деньгами и сказал:
– Ну вот, Аркадий Дмитриевич, кажется, и все. Мы сделали свое дело.
– Да, Табачника вы схватили, остальных побили, освободили мою семью. Спасибо вам…
В это время на улице вдруг раздался истошный рев:
– Прибью, собака!
Кричала явно баба.
– Чего это там? Горбун! – крикнул Савельев.
– Тут я.
– Что за рев во дворе?
– Сейчас гляну, – сказал Осип, через малое время заглянул в опочивальню и проговорил: – Князь, там, во дворе, баба Чибиса Валентина едва Бажена вилами не пробила. Хорошо, вовремя отмахнулся. Сейчас ее связали, лежит на земле. Но с ней малец пятилетний. Плачет он. Чего с ними делать-то?
– Пусть пока полежит. За мальцом пусть Истома присмотрит. Я подойду, разберусь.
– Ага, я передам Уварову.
– Давай.
Горбун передал лучнику наказ, вернулся в сени, присел на сундук, стоявший в углу, взглянул на Бессонова-младшего, хотел было что-то ему сказать. Но тут из опочивальни вышли Дмитрий Савельев и князь Лаперин со всей своей семьей. Ратники поднялись.
Воевода взглянул на них и приказал:
– Давайте вниз! Бабу Чибиса и сына его в телегу, что на заднем дворе. Влас, лошадь запрягай. Повезешь их в монастырь.
– Уразумел, князь!
Горбун с Бессоновым спустились по лестнице во двор.
Семья Лапериных уместилась в колымаге. Князь сам повел ее к монастырю.
Шум, поднявшийся на княжеском подворье, разбудил ближайших соседей. К воротам подошли мужики.
Покуда Влас запрягал лошадь, а Горбун сажал в телегу связанную Валентину и сына, Савельев вышел к крестьянам и спросил:
– Чего собрались, люди?
Вперед вышел мужик и осведомился:
– А чего тут за шум поднялся и кто ты таков?
– Я товарищ твоего хозяина, а вам-то, мужики, чего надо?
– Проведать хотели, что случилось.
– Разбой случился самый настоящий. Табачник подбил Чибиса, Магоню и Тугина к измене. Они захватили семью князя и затребовали выкуп, пригрозили, что иначе убьют всех.
Мужик оторопел.
– Да что ты такое говоришь?
– Как оно было, так я и говорю. Посему пришлось нам силой отбивать ваших хозяев. Табачника мы живым взяли, его ждет суд государев, остальных побили до смерти.
– Вот, стало быть, как?
– Тебя как звать-то? – спросил Савельев мужика.
– Пров Демьянов. А чего?
– Лошадь и телега нужны, тела отвезти в монастырь. С отдачей и платой, само собой.
– Так я свою лошадь дам с телегой, сам и отвезу. А сколько заплатишь?
– Алтын.
– Годится. Сюда подгонять?
– Сюда.
– Побежал я.
Другой мужик подошел к воеводе и спросил:
– Вальку с сыном Лешкой вы тоже прибили?
– Нет, они живы. Мы их сейчас в монастырь отвезем. Малолетний сын ни в чем не виноват, и жена за мужа не ответчица. Да и жить ей одной в деревне после случившегося тяжело будет. Лучше в монастырь.
– Это так.
– Вы все узнали, мужики? Глядите, не дай бог кто-то из вас решится залезть на княжеское подворье, покуда там новые люди не объявятся!
– Да ты что, мы не разбойники, не воры.
– Я вас предупредил! А теперь ступайте по домам, ночь на дворе.
Мужики разошлись.
На подворье подъехал Пров и сказал:
– У меня все готово, вельможа. Как обращаться-то к тебе?
– Князь Дмитрий.
– Гляди ж ты! Еще один! Давненько у нас на деревне не было сразу двоих князей. Хотя это не мое дело. Грузить, что ли, тела?
– Сам управишься?
– Еще копейку дашь, князь Дмитрий, так и управлюсь.
Савельев протянул мужику монетку. Тот взял ее, прошел во двор, погрузил в телегу мертвые тела, накрыл их полотняным пологом и встал за воротами.
Ратники закрыли их и отправились в монастырь. Там они и переночевали.
Утром, после молитвы и завтрака, пришло время возвращаться на Москву. Савельев поручил Бессонову вести свое небольшое войско.
Крылов подошел к Лаперину и спросил:
– А чего ты, князь Аркадий Дмитриевич, на Москву собираешься? Тебе ведь надо в вотчине порядок навести.
– Избавлюсь я от этой деревни, продам ее, – ответил Лаперин. – После того что приключилось, проживать там мы не сможем. Особенно жена и дочь.
– Это, конечно, твое дело.
К Крылову подошел Савельев и сказал:
– Ну а я поеду к себе в Калму, Юрий Петрович, если, конечно, ты не против.
– Езжай. Прими благодарность от имени государя.
– Не за благодарности служим.