Ноктюрн Пустоты
Шрифт:
«Персей» шел полным ходом наперерез «Камилле».
Поначалу предполагалось, что в центр шторма вылетит тяжелый бомбардировщик с авианосца «Форрестол». Я прибыл с разрешения морского министра на старый авианосец в самый неподходящий момент: морские пехотинцы разнимали драку между черными и белыми матросами. Зрелищу мог позавидовать любой режиссер голливудского боевика: десятки ослепленных ненавистью людей копошились на палубе. Морской пехоте доставалось от одной и другой стороны, но пехотинцев оказалось значительно больше, опыта в горячих делах им не занимать. Наиболее «чокнутых», как выразился старпом, бросали охладиться за борт. В основном негров.
Когда был наведен относительный порядок, переполнены лазареты и карцеры, а военный патруль прочесывал подозрительные углы, выяснилось, что задание срывается: кто-то бросил гаечный ключ в систему управления авианосца, и электроника вышла из строя. Меня спешно перебросили вертолетом на подводную лодку «Персей». Летчики отчаянно ругали начальство. Из отрывочного разговора я понял, что конфликт на «Форрестоле» назревал давно: часть команды, в основном негры из машинного отделения, была недовольна действиями белых офицеров. Я даже уловил словечко «ку-клукс-клан». Что ж, эти вонючие «драконы» действуют и в армии. Обида негров оказалась сильнее угрозы «Камиллы», гнет привел к взрыву.
В салон быстрым легким шагом вошел седоватый человек в черном свитере и темных очках. Старпом вскочил и испарился. Я догадался, что это адмирал Грос — командир лодки.
— Скажите, Бари, как вам удается предвидеть даже тайфуны? «Камилла» еще не получила своего порядкового номера, а вы прислали запрос.
— Репортер должен угадать. — Я пожал плечами с таким видом, как будто ежедневно прогнозировал бури. Не мог же я сказать адмиралу, что рождение тайфуна наблюдал из космоса Аллен.
— В министерстве ответили вам уклончиво. — Он улыбнулся. — Я напомнил министру ваш знаменитый репортаж о торнадо. Помните — «теща улетела»? Министр расхохотался, сказал: «Только ради Бари мы повернем ураган в другую сторону…»
Почему-то вся Америка смеялась над нелепым толстяком, который никак не мог отыскать тещу. Я снимал однажды в Техасе последствия самого свирепого за последние десятилетия урагана торнадо. Огромная зловещая воронка опускает из глубины небес на землю свой хобот, и начинается сущий ад. На многие километры уносит машины, дома взрываются, как хлопушки, деревянная щепа пронзает стальные листы, а куры оказываются ощипанными. И вот среди хаоса разрушений мне попался возбужденный здоровяк с остановившимся взглядом. Он приставал ко всем с вопросом: где его теща? В последний раз он видел ее во дворе дома. Теща бежала с подушкой в руках. Вдруг какая-то сила подняла ее в воздух и унесла в поднебесье… Куда бы я ни приезжал, толстяк был уже там и произносил одну и ту же фразу: «Теща улетела…» Зрители всякий раз хватались за бока.
— Значит, теща выручила меня, — усмехнулся я.
Адмирал подмигнул в ответ.
— Министр сожалеет об инциденте на «Форрестоле».
— Передайте ему, пожалуйста, что я прилетел снимать не драку, а боевые действия флота.
— Благодарю, Бари.
Мы уселись в мягкие кресла. Казалось, мы в обычной зашторенной комнате, а не на движущемся корабле. Лишь порой среди легкого шипения кондиционеров и переговоров дежурных можно было слышать глухие звуки кашалотов, словно удар молотом по дереву, и щелчки дельфиньих стай.
— Да, в наш век человек способен сорваться в любую минуту, — продолжал командир. — Люди разочарованы во всем — семейной жизни, карьере, политике…
— Даже в погоде, — поддержал я.
— Разумеется. Слишком много больных людей… Вспышка на Солнце приводит к тому, что человек взводит курок… Я очень сочувствую вашему горю, Бари, считаю, что это дело рук сумасшедшего…
— Ему хорошо заплатили. — Я одним правдивым ходом разрушил стройную адмиральскую теорию.
— Ах вот как… — Грос потер лоб. — Извините, Бари, за солдатскую прямоту: вы кому-то мешаете?
Я смотрел в лицо адмиралу. Оно внушало доверие.
— Не знаю точно. Наверное… У меня одно прескверное качество: я говорю то, что вижу.
— Жаль, что вы не служите на флоте. — Адмирал усмехнулся. — И вы, наверное, замечаете, что вокруг все меньше и меньше преданных людей?
— Да, это так.
— Хотите совет старого вояки, Бари?
— Давайте, Грос!
— Бари, когда вы останетесь в одиночестве, хорошенько подумайте, прежде чем принять решение.
— Меня голыми руками не возьмешь, — пробурчал я, чувствуя важность по-солдатски прямого совета.
— Видите ли, Бари, самая главная часть моей жизни и работы, — пояснил адмирал, — это выработка решения. Если оно окажется неверным и я нажму не на ту кнопку, полмира отправится в преисподнюю. А через короткий промежуток времени — еще полмира. Странно устроен человек: может все уничтожить, прикрываясь лозунгом жизни.
— В одной из пьес звучат такие слова, — припомнил я. — «Все мы живем в охваченном пламенем доме, только без пожарной команды, которую можно было бы вызвать».
Грос невесело рассмеялся.
— Не цитируйте это, пожалуйста, министру. А то он скажет, что автор не знал о существовании атомного флота США. Да еще припомнит, как новейшая подлодка по личной просьбе мистера Бари, за счет налогоплательщиков США, была брошена спасать мирное население Флориды…
Адмирал сам, видимо, метил в министры и проверял на репортере прочность трафаретных фраз.
— Браво! — сказал я. — Вы прирожденный газетчик. Кстати, адмирал, куда направится «Камилла», когда вы ударите по ней?
Он махнул сухой рукой.
— Куда? Дело не наше — ученых. Мы выполняем приказ! Лишь бы не на Америку!
Матрос щелкнул на пороге каблуками, доставил командиру пакет. Адмирал вскрыл, прочитал сообщение.
— Пожалуйста, операция начинается, — объявил он мне. — Вы где обычно отдыхаете, мистер Бари? В Майами, Ницце?
— Обычно на работе, — сказал я.
Грос поднялся:
— Тогда прошу в мою рубку. — Он указал на дверь. — Мы постараемся создать вам все условия…
Поднялись на лифте в рубку Гроса. Там его ожидали два офицера — старший помощник, знакомый мне, и еще один, незнакомый. Грос протянул им листок сообщения из штаба. Офицеры подошли к сейфу, открыли его, начали сличать поступившее сообщение с дубликатом, хранившимся в стальном ящике, шифр которого знали только они.