Ноль в поисках палочки
Шрифт:
Но тут же она одернула себя, напомнив, что тело Снайпера милиция сумела опознать только сегодня. А значит, те парни, которые мечтали побеседовать с ней и с Маришей вовсе не о последних минутах Снайпера и не о том, что этим минутам предшествовало, интересовались чем-то другим.
Ручкин, пребывающий в странной задумчивости, снова не обратил внимания на Иннину оговорку. А думал Ручкин о том, что уже успел за сегодняшнее утро побеседовать с одним человеком, который достаточно хорошо знал покойного Глухова. И характеристика, которую Ручкин получил на Снайпера, прямо скажем, удручала — и в первую очередь обилием врагов, имевшихся у погибшего Глухова.
— Да кто угодно рад был бы его пришить! — такой репликой отреагировал некий гражданин Нуклейко на деликатно сформулированный следователем вопрос о том, не было ли у Глухова недоброжелателей. — Он во всякую бочку лез! Характер у него был такой. Вот сейчас с ходу могу назвать не менее десяти человек, которые охотно бы скинулись и замочили старину Снайпера.
— Так много? — растерялся Ручкин.
— Говорю же, сложный он был человек, — повторил Нуклейко. — Он и в Афгане таким был. А уж после у него крыша и вовсе поехала. Всюду ему чудились враги, душманы у него из канализационных люков вылезали. Одно время людей с черными волосами и смуглой кожей вообще видеть не мог. Сразу мочить их бросался.
— Но его от этой мании вроде бы вылечили? — спросил Ручкин, неплохо уже осведомленный о бурной жизни Глухова.
— Вылечили! — хмыкнул Нуклейко. — Скажете тоже! Вылечили! Да разве это можно вылечить? Ну, допустим, на прохожих Серега после дурки бросаться перестал. Но ведь все хуже обернулось. Оно у него вглубь ушло.
— Что ушло? — не понял Ручкин.
— То и ушло, что заставляло его во всех врагов видеть, — нелюбезно ответил Нуклейко. — Но вообще, не вам его судить. Не знаете, через что человеку пройти довелось, так и не рассуждайте.
Ручкин, который и не собирался рассуждать, а просто пытался нащупать ниточку, по которой мог бы найти убийцу Глухова, слегка растерялся. Похоже, у самого Нуклейко с нервами тоже был напряг.
— Мы это дело сами рассудим, — продолжал тем временем Нуклейко. — Вы, конечно, можете убийцу искать. Только если Глухова кто-то из наших шлепнул, мы уж сами разберемся. А если чужой… Тут уж ему пощады не будет. Не для того мы кровь проливали, чтобы потом всякая мразь наших друзей по башке камнями лупила. Так что живым ты этого парня увидеть и не мечтай.
Вот эта прощальная реплика бывшего старшины Нуклейко и не шла из головы Ручкина. Сам Ручкин, несмотря на какую-то детскую и слегка смешную фамилию, отлично знал, что к чему в этом мире. И сейчас даже почувствовал нечто вроде жалости к убийце Снайпера. Ручкин оторвался от своих мыслей и увидел перед собой две пары женских глаз, внимательно уставившихся на него.
— Не скрою, что ваша история о приключениях на пустынном острове на первый взгляд выглядит весьма подозрительно, — сказал Ручкин, обращаясь к подругам и думая про себя, что эта история, как ни крути, выглядит подозрительно и на второй, и даже на третий взгляд.
— Но мы не убивали этого человека, мы его совершенно не знали, — сказала Мариша. — Мы даже имени его не знали.
— И скажите, зачем нам убивать незнакомого нам человека? — вторила ей Инна.
— Не знаю, что вам и сказать, — пробормотал Ручкин. — Других подозреваемых пока не просматривается. А вы все-таки были на острове…
— Так мы же там не одни были! — возмутилась Инна. — Там еще куча народу, как выясняется, ошивалась. Только четверых мы можем назвать. Этот ваш Снайпер, новопреставившийся, потом наш раненый в стильном костюмчике от Хьюго Босса, а также Армен и Кароль, чьи имена, может быть, вовсе и не Армен, и не Кароль.
— А еще мы слышали, как Кароль и Армен упоминали о каком-то Карагаче и Душном, — подхватила Мариша. — Якобы они дружки Снайпера. Кароль и Армен опасались, что они тоже появятся на острове.
— Вполне возможно, что и появились, — добавила Инна. — Просто мы их не заметили. И еще неизвестно, какие отношения у Снайпера были с его дружками. Может быть, это они его и пришили.
— Но и без них все четверо мужчин, которые были вместе с нами на острове, очень подозрительные, — сказала Мариша. — Ну, мы-то заблудились, а они там как очутились? И зачем? Снайпера вообще убили, а про тех троих мы ничего не знаем.
— Вот о них-то, троих, я вас попрошу еще раз, и подробней, — заволновался Ручкин. — Только не тут, не тут! Идите в соседнюю комнату, там вами займутся.
Девушками и в самом деле занялись и весьма плотно. Для начала каждую из них заставили составить фотороботы. Потом их сличили, устранили недостатки, и в результате получилось нечто, отдаленно похожее на лица Армена, Кароля и незнакомца с острова, предупреждавшего подруг об опасности, исходящей от Снайпера.
— По этим картинкам их могут искать до второго пришествия, — прошептала Мариша на ухо Инне. — Даже я их с трудом узнаю. А ведь эти фотороботы составлены по моим, в том числе, словам.
После этого подруг усадили к компьютеру и заставили внимательно изучить всех мало-мальски похожих на получившихся фотороботов людей. Было их огромное количество.
— Никогда бы не подумала, что у нас в стране такой разгул преступности, — простонала Инна спустя два часа, просмотрев без малого несколько сотен фотографий. — Можно мне чашечку кофе?
— И мне, — подала голос Мариша. — И капли в глаза. Режет, словно в них песка насыпали.
Кофе подругам принесли. Правда, растворимый напиток мало напоминал своим цветом и запахом настоящий кофе. Но он бодрил, а это главное. После минутного перерыва подруги снова приступили к просмотру, который длился, длился и длился. Когда девушки окончательно перестали различать лица на экране компьютера, их наконец отпустили.
— Но завтра приходите пораньше, — предупредил их сотрудник. — У нас еще осталось две трети файлов, которые мы даже не начали просматривать.
Подруги дружно простонали, но обещали прийти и завтра.
— Какой шанс, что мы сможем узнать среди этих преступников Армена и Кароля? — спросила у подруги Инна, когда они сидели в ближайшем ресторане.
Мариша, которая грустно ковыряла ложечкой свой десерт, лишь пожала плечами. Утомленные до крайности подруги поели без всякого аппетита. И даже десерт не поднял настроения.