Ноль в поисках палочки
Шрифт:
И старичок захихикал и двинулся прочь от гостей, перебирая что-то на столах.
— Так что у вас ко мне за дело? — спросил он наконец. — Вы уж еще раз извините, но что-то я его решительно запамятовал.
— Помните, к вам около полугода назад приходил один человек. Думаю, что он назвался вам Снайпером, — издалека начал Борода.
— Снайпер? — задумался ученый. — Не знаю… Вроде бы на слуху что-то вертится. Но что?
— Это ведь вы продали взрывчатку Снайперу? — напрямик спросил у ученого Борода.
— А почему вы интересуетесь? — удивился ученый. — Ко
Борода, видимо, предвидел такой поворот дела, потому что в его руках тут же появилась фотография, на которой Ручкин успел заметить молодого и веселого парня — Снайпера.
— Да, теперь понял, о ком речь, — пробормотал ученый. — Этот человек и в самом деле приходил ко мне. Около полугода назад. Еще помню, он явился весь в снегу. Так что, видимо, была зима. Так, и в чем дело? Почему вы им интересуетесь?
— Профессор, Снайпер погиб, — сказал Борода.
— Да что вы! — расстроился ученый. — Не может быть. Но, надеюсь, не по моей вине? Видите ли, моя взрывчатка — она, если можно так выразиться, абсолютно безопасна. Ну разумеется, я имею в виду, что она безопасна для того, кто ее использует. И к тому же я подробно объяснил этому Снайперу инструкцию по ее применению. Он еще удивлялся, как все просто. И детонатор я ему дал. Не может быть, чтобы он подорвался на ней. Никогда в это не поверю. Разве что он решил таким странным способом свести счеты с жизнью.
— Нет, профессор, — сказал Борода. — Не ваша взрывчатка была причиной смерти Снайпера. Его убили, сначала оглушили чем-то тяжелым, а потом всадили шило в сердце.
— Какой ужас! — воскликнул ученый. — Но при чем тут я?
— И мы хотим найти тех людей, которые убили Снайпера.
— Но я-то чем могу вам помочь? — недоуменно развел руками профессор.
— Расскажите, может быть, Снайпер упоминал, для какой цели ему нужна взрывчатка, — сказал Борода. — И вообще, постарайтесь вспомнить все подробности вашего разговора. Чем, например, в первую очередь интересовался Снайпер, покупая у вас товар.
— Чем интересовался? — задумался профессор. — Ну, это было уже давно. Почти полгода назад. Но вам, молодые люди, повезло. Моя память обладает многими странными свойствами. Если бы я специализировался в области психологии, то мог бы провести над собой интересную работу, выявляя ее странности. Но судьба распорядилась мне стать химиком. Так вот что касается моей памяти, то я заметил, что иногда она отлично удерживает в себе события, произошедшие много месяцев или лет назад, но зато бывает, что я начисто не помню сегодняшнего утра. Работы это, конечно, не касается, — поспешно добавил он. — Тут моя память еще ни разу меня не подводила.
— Так, и что со Снайпером? — напомнил ему Борода.
— Ему нужна была взрывчатка, разумеется, безопасная для транспортировки и которую бы не учуяли специально обученные собаки и не смогли бы вычислить специалисты.
Борода с Ручкиным обрадованно переглянулись и выжидательно уставились на профессора, ожидая продолжения его рассказа. Но он вдруг заинтересовался какой-то жидкостью в колбе, в которой плавало нечто, напоминающее птичье перо. На взгляд следователя, в ней не было ничего примечательного, но профессор думал иначе. Он помчался к другому столу, схватил там какой-то порошок и высыпал одну крохотную мерную ложечку в жидкость с перышком. На первый взгляд ничего особенного не произошло, но, кажется, профессор был очень доволен результатом. Увлекшись работой, он совершенно забыл про своих гостей. Бороде пришлось изобразить приступ острого бронхита, чтобы профессор обратил на них внимание.
— Вы кто? — очень удивился он.
Ручкин испугался, что сейчас церемонию представления придется повторить сначала. Но ученый неожиданно произнес:
— Ах да, вспомнил. Так вы хотите знать, что за товар я продал Снайперу? Пойдемте. Это у меня лежит вот в этом углу, вот тут.
И он засеменил в угол лаборатории, где в пластиковом ящичке лежали аккуратные трубочки, завернутые в цветастые фантики, напоминающие детские конфетки.
— Такие маленькие? — не удержался от восклицания Ручкин.
— Хм, — нахмурился профессор. — Одной этой конфетки достаточно, чтобы поднять на воздух небольшую легковую машину. А десятка хватит, чтобы поднять на воздух целый жилой квартал.
— И сколько из них взял Снайпер? — спросил у профессора Ручкин.
— Он попросил парочку, — сказал профессор. — Но потом передумал и сказал, что пусть будет три. Для верности.
— А тут у вас что? — спросил Ручкин, указывая на соседний ящик, где лежали такие же «конфетки».
— Это так! Баловство, — хмыкнул профессор. — Внук попросил сделать.
— Внук? — ужаснулся следователь. — А сколько лет внуку?
— Будет десять, — с гордостью сказал профессор. — И это ему салют на день рождения.
— Что? — удивился Ручкин. — Салют? Какой салют?
— Ну да, петарды, — пояснил профессор. — Я не доверяю китайцам в этом вопросе. Очень уж большой поток. Трудно уследить за качеством продаваемых в магазине салютов. Поэтому сделал ко дню рождения Вовочки свой собственный салют. Уверяю вас, в небе все просто будет цвести разноцветными огнями.
— Салют, — пробормотал Ручкин. — Надо же. А вы не боитесь держать их рядом?
— Это абсолютно безопасно. Без детонатора, разумеется, — рассмеялся профессор, но неожиданно смех застрял в его горле, словно он им подавился.
Закудахтав, профессор кинулся к ящикам и, вытащив из каждого по одной конфете, судорожно развернул их и принялся изучать. Кажется, результат его совсем не порадовал. Лицо профессора побледнело, покрылось холодным потом, и он прошептал:
— Ах, паршивец! Ремня тебе хорошего, а не салюта!