Норд
Шрифт:
В томительном ожидании прошли несколько часов. Всё это время я провёл в медитации. Сейчас главное для меня - как следует отдохнуть. Наконец, внутренний счётчик подсказал, что наступила ночь. Я вышел из транса и поднялся на ноги. Пора действовать.
Осторожно выбравшись из-за статуи, я двинулся наверх. Стоп. Едва я миновал лестницу, как напряжённо замер. Какая-то возня в углу часовни привлекла моё внимание. Пригнувшись, я укрылся за одной из грубых скамеек. В неровном свете, исходившем от жаровни, я рассмотрел противника. Судя по валяющимся на полу доспехам, это один из тех воинов, что
«Вот же ублюдок», - подумал я, поудобнее перехватывая нож. На полу рядом с вендалом валялась разорванное платье. Сознание затопила ярость. С трудом преодолев порыв сразу броситься на врага, я старался оставаться в тени, шаг за шагом сокращая дистанцию. Враг словно почувствовал движение за спиной и начал поворачивать ко мне голову. Но я не дал ему шанса. Рывок за волосы, взмах ножом в область шеи. Булькающие звуки. Вендал схватился за разрезанное горло и рухнул сверху на тело матушки Хильды. Один есть.
Выглянув на улицу, я убедился, что рядом никого. Вернулся в часовню. Пинком ноги сбросил мёртвого врага на пол. Проверил пульс женщины. Сомнений нет, она мертва. Содрогаясь от приступа ненависти, я убрал с алтаря истерзанное тело матушки Хильды и завернул его в плащ убитого воина. Одежда воина мне бы пригодилась, но я чувствовал, что поступаю правильно, укрывая тело матушки от посторонних взглядов.
Подавив в себе желание поджечь часовню и деревню, я вернулся к кучке лежащих на полу вещей. Первым делом я подхватил вражеский меч. Крутанул его. Дерьмо. Слишком тяжёлое оружие едва не вылетело из моих рук.
Снаружи раздались крики. Я прислушался к звукам, доносившимся с улицы. Всего лишь пьяный гогот. Я унял бешено стучащее сердце. Признаться, я опасался, что некромант почует всплеск энергии после совершённого мной убийства и поднимет тревогу. Но этого не произошло. Отсюда можно сделать вывод, что Тёмный сейчас не в деревне. Матушка говорила, что некроманты чувствуют любые эманации смерти, а раз в окрестностях тихо, значит, вендалы сейчас лишены магической поддержки.
Теперь главное. Я склонился над вещами убитого вендала. Пояс с оружием, нож из дрянного металла, кожаная куртка с нашитыми металлическими бляшками. Тощий кошель с десятком медных и серебряных монет. А это что? Я взял в руки крошечный шарик из белёсого хрусталя. Стоило мне его коснуться, как он загорелся мягким светом. Артефакт, что-то вроде фонарика, подсказала память Хельга.
Дальше начались разочарования. Одежда воина оказалась слишком велика для меня. В карманах убитого, кроме разнообразных бытовых мелочей, обнаружился мешочек с трутом и кресало. Это мне пригодится, решил я, убирая добычу себе в котомку. Подумав, убрал
Покончив с обыском трупа, я выбрался из часовни. За ближайшими зданиями мелькали отблески костра. Согнувшись и пригибаясь к земле, я двинулся туда. Интересно, чем так заняты вендалы? Похоже, что они даже не выставили часовых.
Твою мать. В темноте звякнуло оружие. Я прижался к колодезному срубу, пережидая, пока вражеский патруль пройдёт мимо. Дождавшись, пока шаги врагов стихнут, я двинулся к лодочному сараю. Ухватившись за шероховатую каменную стену, я тихонько забрался на крышу. Растянувшись на ней, я осторожно высунулся из-за конька.
Ох, зря я посчитал, что вендалы - беспечные идиоты. На площади собралось почти пять десятков южан. Учитывая виденный мною патруль, в окрестностях явно должны быть и другие пираты. Вендалы развели огромный костёр, в свете которого я сумел рассмотреть происходящее.
Длинный стол из общинного дома выставили посреди площади. Несколько воинов тискали парочку пленных женщин. При этом пираты отпускали сальные шуточки. Раздались одобрительные возгласы толпы. Воины встали из-за стола. Вот парочка пиратов выкатила на площадь двухосную телегу. Под одобрительные возгласы её перевернули на бок.
– Колесо! Колесо! Колесо!
Под рычащие крики пиратов на площадь вывели Викара. Ударом под дых его заставили встать на колени. Следом вывели ещё одного пленника. В свете костра мелькнул девичий силуэт.
– Нет! Нет! Отпустите меня, ублюдки!
Голос Герды резанул по ушам. Под хохот толпы с моей сестры сорвали платье. Четвёрка крепких воинов сноровисто привязала обнажённую девушку к колесу.
– Воины!
Раздавшийся голос мне был знаком. К костру вышел предводитель южан. Кабанья шкура была накинута поверх обнажённого тела. Борода воина, заплетённая в косу, была вымазана кровью. Красноватая клановая татуировка пульсировала приглушённым светом.
– Я сегодня наблюдал за вашей битвой и приготовил для вас сюрприз. Лучшая северная шлюха, которую мы смогли отыскать в этих краях.
– Она ещё не знает, что такое мужская ласка!
– проорал кто из вендалов.
Человек в кабаньей шкуре указал на рыдающую на колесе Герду.
– Вот она, награда для достойных. И раз уж жена местного Бонда подохла ещё в начале нашего чудесного вечера, а сам глава клана Молота горит в пламени нашего костра, то кто скрасит наш досуг лучше дочки старины Венгарда?
Раздалось одобрительное улюлюканье и хохот. Вендал поднял руку, призывая толпу к тишине.
– Славная добыча достанется тому, кого определит судьба. По древнему обычаю назовите имена самых достойных.
– Аркел Безбородый!
– выкрикнули из толпы несколько человек имя первого воина.
– Да, он достоин!
– раздались довольные голоса.
К колесу подошёл воин с обожжённым лицом и, обойдя его по кругу, занял своё место у головы плачущей Герды.
– Балдер Синезубый!
– проорали из толпы новое имя.
– Достоин. Я видел, как он снёс голову братцу местного Бонда, - одобрительно прокричал воин, вооружённый двуручником.
– Снорри Кровавый!
– выкрикнули из толпы несколько голосов.